Рушель Блаво - Дети Луны

Однако сомнамбулизм Артема был лишь предположением, пусть и наиболее логичным. Если это предположение не подтвердится, придется искать другое решение вопроса. Поэтому я, вернув парнишку в семью, остался ночевать в большом и удобном доме Михаила Валерьевича. Я очень рассчитывал, что если Артем – сомнамбула, то он пойдет бродить в первую же ночь – должен сказаться стресс. Так оно и получилось.

Мы втроем, я и родители Артема, пронаблюдали, как мальчик в готическом одеянии и «боевой» раскраске черной тенью скользнул по лестнице, бесшумно вышел на крыльцо, прошел по тропинке через сад… Мы проследили его до ворот кладбища и потянулись за ним (я никак не мог представить длинную нескладную фигуру подростка с кайлом в руках, громящую могилы в свете луны, и хотел, чтобы родители мальчика сами убедились, что ничего он не громил). Артем шел по лунной аллее, вытянув руки вперед, словно купаясь в лунном свете. Признаюсь, выглядело это очень романтично: черная странная фигура, луна, тени могильных крестов… В чем-то я понимаю готов: завораживает.

Парень между тем дошел до конца кладбища, развернулся и пошел назад. Так же бесшумно и быстро он дошел до дома, прошел в свою комнату, разделся и лег в постель. Мое предположение оправдалось полностью, мир в семье был восстановлен.

Лунатики, как правило, люди очень впечатлительные, поэтому, когда нервное напряжение проходит, проходит и сомнамбулизм. Я уговорил родителей (впрочем, долго уговаривать их не пришлось – они после возвращения им невинного в вандализме сына готовы были довериться мне полностью и во всем) отпустить Артема со мной по Волге. В путешествии мы очень подружились, и вернулся Артем домой окрепшим, поздоровевшим и несколько отошедшим от готических пристрастий.

Алексея Ефремовича я лечил от алкоголизма. Это был один из самых лучших моих пациентов, потому что в отличие от других алкоголиков он действительно хотел вылечиться, а потому не думал, что он – самый умный, а делал четко все, что я ему говорю. Как всегда бывает в таких случаях, больной быстро пошел на поправку. Кто скажет мне, что от алкоголизма не выздоравливают, скажет ерунду: выздоравливают, и еще как! Ремиссия 20–25 лет – это вам мало? Это ли не выздоровление! Но это я отвлекся – меня очень интересуют проблемы лечения алкоголизма.

Ремиссия у Алексея Ефремовича была, конечно, не 25 лет (впрочем, думаю, что и 25 будет), но четыре года, а это тоже очень неплохо, ведь алкоголик, не пьющий четыре года, – уже, можно сказать, не алкоголик. И вдруг звонит мне жена Алексея Ефремовича Наташа: «Рушель, срочно приезжайте! У Леши снова началось!».

Сказать, что я испугался, – это ничего не сказать! Я был абсолютно уверен, что Алексей Ефремович больше не запьет, но если он и сорвался, почему Наташа впала в такую панику? Алексей Ефремович не подшит, срыв – это, конечно, очень неприятно, но не смертельно же! В общем, по дороге к дому своего пациента я мучился множеством вопросов.

А дома у Алексея Ефремовича я застал обстановку, которая меня чрезвычайно удивила: совершенно трезвого Алексея Ефремовича, причем не то, чтобы вчера протрезвевшего, а не пьющего свои четыре года – я же вижу по человеку, когда он пил в последний раз, особенно если этот человек – мой пациент; и Наташу, которая с трудом сдерживается, чтобы не сорваться на истерику.

Оказалось, что Наташу так сильно напугали истории, которые уже в течение недели рассказывает ей по утрам Алексей Ефремович. Точнее, рассказы Алексея Ефремовича – это даже не истории с конкретным сюжетом, а череда странных образов: рыцари в полном боевом облачении, сошедшиеся в поединке, валяющийся на дороге пробитый шлем, средневековые красавицы в платьях со шлейфами – в общем, сплошные сцены из рыцарских времен, только почему-то у некоторых красавиц за спиной полупрозрачные крылья. Бедная Наташа решила, что у ее мужа белая горячка, приступы которой происходят по ночам, а по утрам он их рассказывает ей, будучи не в состоянии отличить сны от реальности.

Я успокоил Наташу: белая горячка проявляет себя абсолютно иначе и ничего общего с видениями Алексея Ефремовича не имеет. Более того, через четыре года абсолютной трезвости приступа белой горячки просто не может быть, а за то, что Алексей Ефремович не пил, я был готов поручиться собственной профессиональной репутацией.

Наташа успокоилась, а вот я – нет: непонятно, что же происходит с моим пациентом! Долгий разговор с Алексеем Ефремовичем убедил меня, что тот психически абсолютно здоров – уже легче, а то мало ли недугов существует на свете, кроме белой горячки. Однако рыцарями и девицами с крыльями Алексей Ефремович буквально очарован, и мне показалось, что сцены, столь ярко рисующиеся его сознанием, – не только плод его воображения.