Сергей Уманский - Любовь Ивана Ильича, или Сны сбываются с четверга на пятницу. Сборник психологических рассказов

Михаил Львович хотя и переживал за длительное отсутствие отчетливой положительной динамики, но всегда помнил слова величайшего из психотерапевтов Карла Юнга: “Спасение заключается только в мирной работе по воспитанию личности”. Либерман был убежденным сторонником мягкого, деликатного, эмпатического подхода. Никакого психологического насилия, давления или как любят выражаться молодые психотерапевты – психотерапевтических интервенций. Слово то какое придумали – интервенции. Получается, что тот, кто проводит интервенцию пусть и психотерапевтическую – интервент. Если в переводе на русский язык интервенция – это агрессивное вмешательство, то интервент – это агрессор.

Рассуждая на тему психотерапевтических подходов, профессор был убежден в том, что психическая организация каждого человека индивидуальна, психологические установки, формируемые годами жизни, религией и культурой, семейным воспитанием и социальной средой уникальны и нельзя вот так беспардонно вторгаться на чужую территорию, даже если, как нам кажется, она устроена неправильно.

На пятом месяце психотерапии произошло резкое улучшение состояния. У Ивана Ильича исчезло депрессивное настроение, он начал улыбаться, смеяться, шутить. С Еленой Андреевной он больше не встречался, постоянно повторяя, что семейные ценности превыше всего. Улучшились его отношения с женой. Он забрал из ЗАГСа заявление о разводе. Либерман считал это результатом эффективно проведенной работы, был горд достигнутым результатом и планировал окончание терапии. Об этом же сообщил и Ивану Ильичу, который сказал, что он в принципе согласен с оценкой его состояния профессором, и неожиданно перешел на воспоминания о прожитой жизни и своей жене. Затем его рассказ принял неожиданный поворот.

– Мы с женой живем больше сорока лет, – рассказывал Иван Ильич. – Это было у нее с молодости. Она часто видела сны, и они сбывались. Я сам не верил – был коммунистом-атеистом. Со всякими суевериями и мракобесием боролся. А жена часто сны свои рассказывала. Бывает, расскажет приснившейся ей сон. В целом – ерунда всякая. А сбывается. Я уж думать не думаю, забыл давно, а потом как бы через какое-то время все получается все точь-в-точь как она рассказывала.

Иван Ильич тяжело вздохнул и продолжал:

– Особенно сильно я запомнил один случай. Это было лет тридцать назад. Моя мать тогда сильно заболела и попала в больницу. Я собирался ехать, но с работы сразу не отпустили. Так по телефону созванивались. Она жила в другом городе. Я тогда со своей сестрой созванивался. Они вместе с мамой жили. Спрашивал ее, что да как. А сестра мне говорит, что простыла мама, бронхит не очень тяжелый, то да се. В общем, не переживай.

Мама один раз сама из больницы позвонила. Голос был у нее такой бодрый:

– Все нормально сын, – говорит. – Не переживай, через два-три дня выпишут меня. Я успокоился. Думаю, с работы срываться не надо. Жене об этом сказал. Она обрадовалась. У нас тогда двое маленьких детей было и, если бы я уехал, ей бы тяжело пришлось. Вроде бы как-то напряжение спало. Легли спать. А утром жена сказала, что сон нехороший видела, будто бы моя мама мясо резала, резала и отворачивалась. Мясо, говорит, вроде протухшее было. А запах такой зловонный, окутал маму как облаком. «Ну а дальше», – говорит жена, – я проснулась.

Она смотрела на меня с тревогой и жалостью:

– Не знаю, умерла – не умерла, но я думаю тебе, – говорит жена мне, – ехать надо, попрощаться. Вещий это сон Ваня. Я знаю. И ты знаешь, что сны с четверга на пятницу всегда сбываются.

Я перепугался не на шутку, звоню сестрице родимой. Она говорит, что у мамы все хорошо, все нормально. Вчера вечером была. Болтали, смеялись, маманя такая веселая была, так что брат не переживай. Я усомнился. Вчера – это вчера, а сегодня может быть по-другому. Поэтому позвонил ее врачу. Он тоже подтвердил, что все хорошо, волноваться не стоит, и через пару дней выпишет ее из больницы. Лечение и выздоровление, говорит, идут без особенностей. Тогда успокоился я окончательно. Работаю как обычно.

А через день сестра звонит и сообщает мне, что мама внезапно умерла. Тромб откуда-то оторвался – будь он проклят, и я вместе с ним.

– Для меня это был шок, как обухом по голове. И тут всплывают слова жены, что надо было ехать попрощаться. До сих пор себя этим корю.

– Так что кто-то, может быть, и не верит в вещие сны, а сны моей жены по-настоящему вещие и я ей верю.