Елена Соколова - 13 диалогов о психологии

С.: Это психологические книги и журналы. Я ведь только что поступил на факультет психологии и тут же запасся всем необходимым.

А.: Вот как? Очень приятно. А я в аспирантуре того же факультета.

С.: Как здорово! Я хотел бы, если Вы не возражаете, иногда беседовать с Вами на разные психологические темы. Я мечтаю поскорее стать профессионалом-практиком и помогать людям решать их проблемы.

А.: А что Вы ожидаете от меня?

С.: Знаете, я уже накупил кучу практических руководств по психотерапии. Но с живым человеком беседы намного эффективнее, тем более что Вы это все проходили.

А.: А что это за руководства по психотерапии, о которых Вы говорите?

С.: Ну, это тексты по гештальттерапии, бахивиральной терапии…

А.: Наверное, бихевиоральной?

С.: Да-да, мне так трудно еще запомнить все эти названия.

А.: Боюсь, я разочарую Вас. Я считаю, что нельзя заниматься практикой без предварительного знакомства с философией этой практики, то есть без определенной теоретической и даже исторической подготовки.

С.: Неужели есть смысл в изучении древних авторов сейчас, когда психология так требуется в практической жизни? Разве знакомы им проблемы нашего бурного времени? И потом, ведь тогда не было такой психотерапии. Да и труды так называемых теоретиков – многое ли могут они сказать сердцу и уму практика, который находится в самой гуще жизни?

А.: Во-первых, перейдем на «ты». А во-вторых, я не говорил тебе, что меня интересуют только древние авторы или теории сами по себе. Просто любая психотерапевтическая практика всегда опирается на какую-либо философию человека, которая, кстати говоря, вырабатывалась, может быть, и вне данной конкретной психотерапии, да и задолго до нее. А что касается, как ты говоришь, «древних авторов», то их произведения иной раз гораздо более современны, нежели многие современные работы. Впрочем, ты хотел бы познакомиться с практическими приемами психотерапевтов? У тебя сейчас есть время и желание немного поработать?

С.: Конечно, есть.

А.: Изволь, я познакомлю тебя с фрагментами работы одного психотерапевта, по-видимому, неизвестного тебе. Не буду пока называть его имени: пусть это будет некто Неизвестный. Он, скажем так, занимался, в частности, психотерапией при соматических заболеваниях. Не удивляйся особенностям стиля: книга его написана в форме писем к другу, который постоянно страдал простудами и очень от этого мучился: впадал в депрессию, ощущал сильные головные боли, да и вообще вечно у него что-то болело…

С.: Ипохондрик, короче говоря.

А.: Смотри, какие слова ты уже знаешь! Ну, тогда слушай.

Неизвестный:Тебя замучили частые насморки и простуды, которые всегда идут вслед за долгими, неотвязными насморками… Во всякой болезни тяжелы три вещи: страх смерти, боль в теле, отказ от наслаждений. О смерти мы говорили довольно, добавлю только одно: страх этот – не перед болезнью, а перед природой… Умрешь ты не потому, что хвораешь, а потому что живешь. Та же участь ждет и выздоровевшего: исцелившись, ты ушел не от смерти, а от нездоровья. Перейдем к другой неприятности, присущей именно болезни: она приносит тяжкие боли. Но и они терпимы, потому что перемежаются. Ведь боль, достигнув наибольшей остроты, кончается. Никто не может страдать и сильно, и долго: любящая природа устроила все так, что сделала боль либо переносимой, либо краткой… Тем и можно утешаться при нестерпимой боли, что ты непременно перестанешь ее чувствовать, если сначала почувствуешь слишком сильно… «Но ведь тяжело лишиться привычных наслаждений, отказываться от пищи, терпеть голод и жажду…» – Воздержность тяжела на первых порах. Потом желания гаснут, по мере того как устает и слабеет то, посредством чего мы желаем… А обходиться без того, чего больше не хочется, ничуть не горько… Так не утяжеляй же свои несчастия и не отягощай себя жалобами. Боль легка, если к ней ничего не прибавит мнение; а если ты еще будешь себя подбадривать и твердить: «ничего не болит» или «боль пустяковая, крепись, сейчас все пройдет», – от самих этих мыслей тебе станет легче. Все зависит от мнения; на него оглядываются не только честолюбие, и жажда роскоши, и скупость: наша боль сообразуется с мнением. Каждый несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным….

А.: Что ты скажешь на это?

С.: Что-то очень похожее на гештальттерапию Джона Энрайта, о которой я только вчера читал. Признаюсь тебе, это пока единственный текст по психотерапии, с которым я знаком. Я говорю о его книге «Гештальт, ведущий к просветлению» [18]. Вот очень похожее место: Джон Энрайт пишет, что наиболее глубокая из фраз, которую он слышал от Фрица Перлза, звучит следующим образом: «Боль – это мнение» [18, c. 123]. Ты, конечно, знаешь, что Фриц Перлз – это основатель гештальттерапии…