Соломон Геллерштейн - Методология психотехники. Предвосхищение. Эволюция. Труд. Избранные психологические труды. Том 2

Несмотря на то, что любое, сколько-нибудь сложное движение протекает под влиянием двигательных импульсов, возбуждаемых многочисленными рецепторами, все же для различных категорий движений характерна преобладающая связь с определенными рецепторами. Для одних движений ведущую роль играют зрительные восприятия (таково большинство трудовых движений), для других – слуховые (движение радиста, принимающего на слух), для третьих – тактильные (отчасти движения браковщика, ручного наборщика), для четвертых – проприоцептивные (движения пластические, мимические и другие).

Эти наиболее существенные для данного движения рецепторы и определяют ведущую афферентацию движения. Движение приобретает необходимую соразмерность, точность, координацию во времени и пространстве – благодаря его непрерывной связи с афферентными импульсами. Без их участия невозможно было бы совершенствование движений и их приспособление к определенным целевым заданиям. Легче всего уяснить роль рецепторов в формировании движения на каком-нибудь примере.

Рассмотрим такое тонко координированное движение, как взятие на себя ручки самолета при посадке. Это движение требует исключительной плавности и в то же время производится достаточно энергично и притом абсолютно своевременно. Всякий, кто интересовался вопросом выработки двигательных навыков, знает, насколько существенную, часто решающую роль при выполнении движения, подобного описанному, играют сенсорные – в данном случае зрительные рецепторы. Малейшие отклонения движения от предписанной формы, размаха, скорости и т. п. влекут за собой изменение положения управляемой машины в пространстве. Если речь идет о самолете, то такое изменение выражается либо в «задирании носа» – при слишком резком и размашистом движении, либо в том, что «нос» зарывается в землю – при крайнем «недоборе» ручки на себя. Зрение стоит на страже движения и каждосекундно проверяет его точность, соотнося движение к результату.

Таким образом, роль зрительного восприятия в образовании тонко координированных трудовых движений протекает на фоне непрерывного зрительного контроля, играющего роль своеобразного корректировщика. В описанном примере рука, держащая ручку самолета, сначала производит некоторое движение, которое соответствует требуемому лишь по направлению, но далеко еще не соответствует ему по импульсу, силе, амплитуде, плавности и т. д. Результатом такого движения является неправильная эволюция самолета, получается не тот угол выравнивания самолета по отношению к земле. Изменяющийся угол его наклона в свою очередь влияет на скорость и тем самым нарушает успешность посадки. Ошибочное движение, воспринятое, с одной стороны, по результату, с другой стороны, проприоцептивно, вступает в зрительно-двигательную связь. В следующий раз при той же ситуации движение подвергается коррекции. Новое, исправленное движение снова подвергается такому же контролю. В результате по ходу воспитания соответствующего двигательного навыка устанавливается на основе зрительно-моторной координации определенная связь между характером движения и достигаемым с помощью этого движения результатом. Движение оказывается и по силе, и по амплитуде, и по плавности как раз таким, каким оно должно быть для того, чтобы придать управляемой машине в каждый данный момент нужное положение в пространстве.

Мы схематически и упрощенно представили процесс формирования одного из сложных трудовых движений для того лишь, чтобы на этом примере продемонстрировать разницу между результативными и нерезультативными движениями. В трудовой деятельности, а значит, и восстановительной трудовой терапии совершаемые ранеными движения носят результативный характер и, следовательно, обладают особой структурой, обусловленной непрерывностью и многообразием их связей с различными рецепторами. Как было выяснено в § 6, эти рецепторы принято называть афферентными системами. Поэтому говорят, что предметные трудовые движения обладают иной афферентацией по сравнению с движениями не предметными. Это, на первый взгляд, чисто теоретическое положение мы не раз имели возможность проверить на практике.

Нам неоднократно приходилось наблюдать, как один и тот же раненый выявлял более ограниченные двигательные возможности в условиях выполнения физкультурных упражнений и давал более высокие показатели успешности тех же самых движений – в условиях трудовых упражнений. Правда, иногда раненому в процессе труда приходится преодолевать болевые ощущения, но этот факт не только не дискредитирует трудовую восстановительную терапию, но заслуживает особого внимания. В одном случае боль оказывается сигналом к прекращению движения, в другом она является препятствием, легко преодолеваемым, благодаря особой стимулированности трудового двигательного акта. Трудовое движение нередко не только не прерывается из-за боли, а, наоборот, продолжает выполняться вопреки боли, ибо оно является не самоцелью, а направлено на достижение извне заданной осмысленной цели. Мы видим здесь два различных источника стимуляции движения: в одном случае – предел движения определяется болевым ощущением и фиксацией внимания на самом движении и сопровождающих его болезненных ощущениях; в другом случае предел определяется логикой предметного движения, создающего внутреннюю необходимость довести до конца осмысленный двигательный акт с тем, чтобы достигнуть определенной цели.