Алексей Игнатов - Осознанный разум

Добряк мог кричать на всех, устраивать скандалы, не признавая свою злобу. Но и Злодей, культивирующий устрашающий образ опасного парня, увидев которого нужно перейти на другую сторону улицы, безжалостного, может в глубине души ощущать, что с детства любит молочные коктейли, которые когда-то готовила мама.

Или что ему нравятся мелодрамы. Переключая каналы, он остановится на мыльной опере, и некоторое время будет смотреть, сопереживая героям, расчувствуется. Но потом спохватится, скажет: «Как это смотрят вообще, дрянь, сопли в сахаре, кино для сосунков!», переключит канал, и сядет смотреть бокс с бутылкой пива в руке. Не потому, что это ему так уж нравится бокс, а потому, что так он себе доказывает, что он вовсе не сосунок, который смотрит мелодрамы и пьет молочко!

Хотя он именно обожает мелодрамы и молочные коктейли. Он не хочет таким быть, но он такой! Точнее, он и такой тоже, это часть его природы, его Юнума. Но не хочет этого, и вытесняет в Тень сентиментальность, любовь к мелодрамам, молочные коктейли, воспоминания о маме, о детских годах, о том, как играл в песочнице… Все это не позорно и не вредно, но противоречит его сознательному представлению о себе, как об опасном, устрашающем Злодее.

Или директор солидной корпорации, который был бы не прочь просто надеть шорты, погонять футбольный мяч и проорать на поле с друзьями, не может позволить себе такое поведение. В его глазах, в глазах его Эго, он очень солидный человек, который просто не имеет право хотеть пойти пинать мяч, как в детстве. И это невинное желание станет частью его Тени, частью того, что он сам себе запретил признавать в себе.

***

Все это пока сказано лишь об одном человеке и его личной Тени. Но все мы связанны, никто не существует полностью изолированно. Мы обмениваемся мыслями, мнениями, мы передаем информацию, мы образуем группы, общество, человечество.

У людских групп формируется свое коллективное мышление, коллективные ценности, идеалы, идеи и представление о себе. Все военные знают, какими должны быть военные, как вести себя, говорить, здороваться, как обращаться к старшему по званию. Все прихожане одной религии знают, какими они все должны быть, какие ценности разделять, что есть грех, и что есть праведность.

Ученики одного класса, жители одной страны, работники одной компании, участники одной банды, все формируют коллективные представления о себе. Это то, каким должен быть каждый из них, помимо собственного Юнума. Должен в силу того, что он часть группы, и если он не такой, то в группе ему не место. Это, своего рода, коллективное Эго. А все, что ему не соответствует, но распространено среди участников группы, станет их коллективной Тенью.

И эта Тень тоже будет проецироваться на кого-то, кого можно обвинить во всех бедах, кого можно ненавидеть за свои проблемы. Группа, создавшая коллективную Тень, создаст коллективный образ врага, видя в нем воплощение своей Тени, и сплотиться на борьбу с ним.

Для средневековой Европы времен инквизиции это были ведьмы, повинные во всех грехах, ответственные за все беды. Чем чаще добропорядочные обыватели убивали тех, кого считали ведьмами, тем сильнее они верили, что уж они-то точно не такие, как эти ведьмы. И тем сильнее они утверждались в своей личность доброте, праведности и милосердии. Утверждались в своей доброте, подвергая пыткам и убивая других.

Для фашисткой Германии это были евреи, для революционного Советского Союза – буржуи, капиталисты. В первом случае все зашло очень далеко, во втором обошлось без мировых войн, но образ врага все равно был сформирован. Буржуи, частнособственники, гады, которые хотят лишь набить свои карманы народными деньгами и легко жить за чужой счет, угнетая трудящихся – отличная коллективная Тень! Борьба с ней позволяет не замечать в себе это же желание жить легко, эту же тягу к легким деньгам.

Для кого-то (на совсем уже низком уровне, без массовых социальных проявлений) это будет заговор масонов, рептилоды, новый мировой порядок, кто-то, на кого можно спровоцировать коллективную Тень свей группы и обвинить во всех своих бедах.

А на самом глобальном уровне Тень становится всеобщей, единой для всего человечества, архетипической. Это вечное представление о воплощении высшего зла, об Ахримане, о Сатане, о каком-то великом враге, от которого все беды в мире.

Он везде, он внушает людям греховные мысли, он толкает к выпивке, воровству и разврату, он мешает молиться и зовет на вечеринку. Этот «Он» – образ для самой большой коллективной Тени, куда вытесняется всеобщая тяга к разврату, вечеринкам, воровству и выпивке, греховные мысли и нежелание молиться.