Сергей Ковальчук: Вера спасла нас. Свидетельства победивших смертельные болезни

Хотя мне никто не рассказывал, не показывал, как это надо делать. Я просто знал, что пойду туда в свои четыре, пять, шесть лет, встану на колени, подниму глаза в Небеса и Бог будет слышать меня.

Уже потом, в 1996 году, когда я пришел в церковь и покаялся, я сейчас вспоминаю, что там в свои пять лет, я стоял, поднимая руки, и молчал в присутствии Божьем. Я даже не знал, что такое может быть, я даже не видел это. А там в свои пять лет я стоял и молчал в присутствии Божьем.

Были дни, когда я мог там поплакать перед Богом. Например, дома там скандалят, ругаются, я раз – побегу на балкон, помолюсь, чтобы все утихло. И реально Бог отвечал. Реально скандалы кончались.

Когда мне было лет тринадцать, вот эта жажда искания и познания Бога… У меня были родственники по отцовской линии, они были мусульмане, и вот эта жажда моя узнать о Боге, услышать о Боге привела к тому, что мой дядя, мусульманин, мне сказал: «пойдем, я покажу тебе, где Бог, какой Он!»

Меня привели в мечеть, и я подумал, что вот тут значит Бог. Я начал ходить в эту мечеть, но внутри меня была какая-то пустота. Потому что в мечети я не находил Того Бога, Который был у меня там, на балконе. То Его присутствие. А однажды вкусив, ты уже знаешь вкус, овцы знают своего Пастыря.

И это все мне было как-то чуждо, немного мертво, не знаю. Мне было так неуютно, некомфортно. И однажды, в одиннадцать вечера, когда я возвращался из мечети, меня остановил друг и говорит:

– Привет! Как дела?

Я говорю:

– Да вот, с мечети иду.

А он говорит:

– Здорово! Я тоже завтра в церковь иду. Мы в церковь каждое воскресенье ходим.

Я говорю:

– А что за церковь?

А он отвечает:

– Ну, у нас тут церковь такая. Хочешь, приходи!

Я говорю:

– Да, давай, с удовольствием.

Я еще помню, как его сестры говорили:

– Ты Рамиза позвал в церковь? Он же мусульманин, сейчас как начнет смеяться, когда мы начнем хлопать и прыгать.

А мой друг им отвечал.

– Подождите, пусть Бог решит.

Они не видели мое сердце. Он мне там вечером рассказал Евангелие, про Иисуса, о Котором я не слышал. Это Евангелие… знаете, как будто в каждую клеточку твоего сердца проникает какой-то кислород. Это так меня взбудоражило, я так ждал завтрашний день.

Я ждал, я пришел в эту церковь, помню, что была проповедь. И в конце этой проповеди было призвание к покаянию. А я пришел… когда началось прославление, я как будто был уже в этой среде, я как будто почувствовал, что да, вот оно. Что-то родное. Я начал хлопать, я начал петь эти песни, с экрана.

Мой друг и его сестры на меня так поглядывали и говорили друг другу: «смотри, поет!» Потом, когда шла проповедь, у меня катились слезы. Как будто про мою жизнь говорят. И вот, уже после проповеди, встали. Там говорят: «поднимите руки!», призвали к алтарю. И эти говорят: «ну что, предложим ему выйти вперед?»

Они повернулись ко мне, а то место, где я стоял, уже пустое, потому что я первый, кто бежал по проходу туда, вниз, чтобы покаяться, прочитать молитву покаяния.

И стоя там, подняв руки, я просто плакал и говорил: «Он любит меня!» И я понял: вот оно, то присутствие, которое было у меня там в мои пять лет, на балконе. Вот Он, Этот Бог!

Потом эти мои родственники-мусульмане начали мою маму отговаривать. А я, побывав всего один раз на служении, начал защищать Христа и говорить: «да вы что, вот Он! Вот Он, – Бог Живой!»

И я даже перед муллой из мечети, который приходит, стал ярым таким защитником.

В общем, потом я женился, окончил библейскую школу, потом дети стали появляться. У меня сейчас четверо детей, благословенная жизнь. Знаете, как в Библии написано, что вы письмо Христово, и вот моя жизнь – одно сплошное этому свидетельство.

Но в жизни разные бывают периоды. И Бог, на то Он и Бог, что Он с тобою везде: и в радости, и в трудности, и в горе. Когда в твою жизнь приходят бури, Он тоже с тобой. Такая буря случилась в 2011 году и со мной.

Вообще, по прогнозам врачей, я не должен был жить. По их прогнозам, я должен был сегодня уже лежать на каком-то кладбище в Подмосковье. Вообще, я очень люблю играть в футбол. Раза два или три в неделю по два часа где-то я бегаю и играю в него.

И один раз, играя в футбол, я почувствовал, что мне трудно дышать. Прямо в груди… вот я еле дышал. Чуть ли не задыхаешься. Прямо одышка такая тяжелая была. И жена говорит: «слушай, сходи в поликлинику, сделай флюорографию, проверься, посмотри, что там, это ненормальная ситуация!»

Я пошел. Меня там проверили, сделали флюорографию. Я думаю: «да что там, все нормально!» И так одеваюсь, собираюсь уже уходить, а мне говорят: «молодой человек, подождите, задержитесь, у вас что-то здесь ужасное происходит!»