Юлия Ванина - Ловушка для бедности. Или как стать счастливым за 24 часа!

Скучно, банально, но у нас в обществе это работает. А бедность и выискивает этих бедолаг, которые отсекают прилюдно себе «части тела» и на глазах у «кровавой» толпы пришивают себе их обратно.

Когда смотришь на подробное и плакать, и пожалеть хочется. Не осознают, что делают потому что так было решено ещё до рождения этих «героев». Спросите, как?

Общество – такая субстанция, которая четко осознает дефицит чего-либо. И рьяно ищет то, чем может это заменить. Готово ждать, и долго выжидая, полностью выливает все то, что компенсировало это продолжительное время отсутствия важного органа.

Думаете, что маньяк – это внезапно появившееся существо неоткуда и ушедшее в никуда? Нет, его спланировали задолго до рождения родителей, что нужен тот, против кого появится столько героев, поймавших такого яростного преступника. По сути, он тоже герой, точнее антигерой, которого любят, потому что уделили огромное количество сил, внимания, ресурсов и времени на воспитание и поимку, после – содержание и долгую память ему.

Даже о самом отличном и важном человеке говорят не всегда и отдают почестей меньше.

Стоит задуматься: кого питаем своими мыслями?

Дорога бедного усеяна испытаниями, но из-за того, что у него ничего нет и терять нечего, легко проходить все, что дают и «всему говорить „да“» – легче. А попробуй все тоже самое пройти, имея ценности и достаток?! Скажете, что тогда это не нужно? Да, скорее всего, не идёшь безбашенно на всякие глупости и не реагируешь на мелочи всяким пустым звуком типа крика. Эмоций у достатка много, но они не украшаются подавленными чувствами, которыми так любят себя награждать в виде болезней и меряться у кого серьезнее заболевание, да еще кто сколько оставляет денег в аптеке.

Бедному можно испробовать все, потому что можно – причина кроется в самонаказании: я попробовал, сам взял плётку и побил себя. Даже некое издевательство над тем, кто имеет власть над бедняками – им нЕ по чем уже бить. Потому что пройтись хлыстом, куда не посмотри, все истерзано самим бедолагой.

А что говорить, когда сама мать зовёт своего ребенка «ты мой бедненький» и целует, зализывая его душевные или физические раны жалостью. Привыкли жалеть, что по-другому не получается проявить свою любовь и заботу. Не получается и показать силу свою в жизненных ситуациях, потому что привыкли, что сами себя бедненькими назовем и нас пожалеют и дадут, ведь бедному-то хуже, чем не совсем бедному.

Сколько раз я замечала в переходах неплохо одетых попрошаек, которым с таким щедрым видом подавали те, кто одет намного скромнее и мелочь в карманах чаще. Получившие посмотрят на подачку и вздохнут, потому что привыкли получать как минимум бумажными и к закону отвыкли.

Но первые-то думают, что совершили благость и им теперь-то точно воздастся. Ан нет, снова день и все повторяется, как под копирку. Все не изменилось, просто до зарплаты прожить стало сложнее, макароны с майонезом будут уже не сегодня, а только завтра. Потому что тратить надо в день 47 рублей, а их и получил тот, кто сегодня покушает неплохо в кафешке рядом.

Я не призываю сразу все бросить и перестать давать и брать, нет. Это необходимо сделать в другую сторону, направление – не на улице, потому что тот, кому надо действительно, на улицу не выходит просить. А пойти в специальные дома, разные, где едят и живут бездомные, или ждут родителей детки, или доживают свои дни старики, или преданно ждут хозяев животные. Там это точно приветствуется, пусть не узнают другие, в коридорах не ходят прохожие, как в переходах – где дал монету и все человек 50 это узрели. Пример, так себе. Добро не надо скрывать, но и не надо об этом кричать, потому что это уже пахнет выгодой. Какой? Узнают и скажут «герой». Не скажут.

Как-то осенью в 2008 году я ехала в маршрутке. Зашла девушка и плакала свою песню про какую-то болезнь. Я так растрогалась, что отдала ей 500 рублей. Мне не важно, как я выглядела, потому что вытерла слезы и вышла на остановку раньше. Позже узнала от других, что это пелось многим, просто во мне тогда тоже что-то болело и я отдала. Это та сумма, которая эту девушку заставила выходить и повторять глупость изо дня в день. И, уверена, чувствовала она себя не очень ни до подаяний, ни во время, ни после.

А была бабушка, которую больше ни я, ни другие не видели. И ругала себя, что не стала о ней узнавать и не помогла больше. В то время у меня была очередная сессия и перекус был на Центральном рынке у дешёвых палаток с сравнительным качеством кофе и пирожков. Второпях закидала мучное и залила кофейное, когда обратила внимание, как очень худая бабушка заглядывала в мусорные контейнеры в поисках еды. Нашла кусок чего-то, жадно съела и на нее никто даже не посмотрел. Руки ее дрожали, а глаза боялись смотреть на людей, ведь в них она знает давно наверняка чужие эмоции по отношению к ней: отвращение и жалость. Первое больше, поэтому отворачивались. Второе было, но так боялись «заразиться» бедностью, что чуть откланялись, чтоб их не зацепило…