Лилия Куприяшкина - Это по любви. Существует ли жизнь не из страха

Но ты ведь не голода боишься на самом деле, а того, что не сможешь позволить купить себе кроме хлеба еще и икры.

Поездки в теплые страны, не являются ли всего лишь сменой картинки и поводом забыть о том, что более трехсот дней в году, тебе не хотелось жить так, как ты жил. А может, если они перестанут носить такой смысл, то не будут больше являться жизненно важными?

Неужели, из двух вариантов, страдать или жить, логичнее выбрать страдание?

Обесценивание жизни начинается с игнорирования внутреннего

состояния в угоду обладания чем-то внешним.

Точно так же, как и обесценивается «сегодня» в пользу какого-то возможного, хоть и призрачного, «завтра». Но если ты проанализируешь, то увидишь, что «завтра» нет, его не существует, до него невозможно дотянуться, ведь каждым утром ты находишь лишь новое «сегодня».

– Петь, Светлана Викторовна звонила, спрашивала о твоем здоровье. Ты у нас, оказывается, уже два дня, как болеешь! Говорит, что успеваемость у тебя упала по всем предметам, учителя жалуются…

– Мать, отвали, достала, дай поспать!

– Сынок, я же как лучше хочу! Сейчас и с образованием работу не найти, а неучи вообще никому не нужны. У Ларисы Михайловны – на работе, Леночка сама в МГУ поступила, еще и танцами увлекается. А тебя, кроме этих твоих игр, вообще ничего не интересует! В комнате, посмотри, бардак, хоть бы грязную посуду до кухни донёс.

– Ну, началось! Отвали, достала! Сам разберусь, как мне жить!

Грубая мужская рука, ее так быстро повзрослевшего сына, вытолкнула ее в коридор и дверь с шумом захлопнулась.

Слезы, боль, отчаяние и огромный поток мыслей понеслись в голове, будто детская карусель, на которой с трудом можно было рассмотреть мгновенно сменяющиеся картинки.

– Неужели этот, пахнущий потом, вечно раздраженный и ненавидящий меня мужик, это Петька, мой маленький Петька? Даже не укладывается в голове, что это тот малыш, которого я так ждала и боготворила, ради которого, в свое время отказалась от любимого дела в пользу денежной, но совершенно не интересной работы. Кажется, что еще совсем недавно он любил лазать ко мне на колени, и, обняв за шею, мог часами рассказывать выдуманные истории про свои геройства и подвиги. А теперь его как подменили: он практически перестал со мной разговаривать, что говорить об объятиях… Не поговорить! Не обняться! Самые близкие и в то же время самые чужие люди.

Но ведь он по-прежнему мой ребёнок, хотя уже перерос на две головы. Я продолжаю его любить, балую любимыми блюдами, наглаживаю ему одежду, а в ответ ни грамма благодарности, даже в магазин перестал ходить. И это постоянное «отвали», которое хуже всякой пощечины.

От обиды и бессилия прямо хочется выть! Как же он не понимает, что упускает свой шанс? У него же такая светлая голова, еще недавно был лучшим учеником в классе, а сейчас даже четверка – редкость.

Глотая слезы, Анна побрела в ванную, умыла заплаканное лицо. Подняла глаза – из отражения в зеркале, на нее смотрела уставшая сороколетняя женщина…

А она, что она, окончившая школу с золотой медалью и институт с красным дипломом?! Она, которая не упустила свой шанс, счастлива?! Доступно ли ей право, учить и давать советы своему ребенку, когда все знания о том, «как лучше», загнали ее в угол безысходности и страхов?

Как же, кажется, просто давать советы и учить жизни других людей, отвлекаясь тем самым, от своей собственной. Советы, нравоучения, правила, мнения – летят, порой косяками, словно стаи птиц, кочующих с места на место. Они никому не нужны и не важны, включая тех, кто их просит. Никто не в состоянии знать, как лучше другому, он и сам, так часто, этого не знает. Но нет же, человек уперто, все свое внимание уделяет жизни, быту, отношениям других людей. Ведь так просто решать чьи-то вопросы, потому что, лично тебе, не придется делать при этом, совершенно ничего. Ты не будешь делать выбор, не станешь ничего предпринимать, не будешь нести ответственность, если что-то пойдет не по плану.

Возомнив себя игроком чужих жизней, наблюдаешь их, но каждый раз, ты просто снова и снова сбегаешь из своей собственной игры.

Почему же?

Потому что страшно что-то поменять в своей жизни, страшно не думать про завтра, страшно просто жить.

И вот, наигравшись в игры других, ты рожаешь себе ребенка и, на первый взгляд, занимаешься своей жизнью, своей семьей, собой. Но, присмотревшись повнимательнее, ты сможешь разглядеть, что идешь по протоптанной тропинке и опять пытаешься играть другими, просто этими другими, теперь, стали члены твоей семьи.