Мэтью Сайед - Бунтарские идеи. Сила дивергентного мышления

В 1980-х гг. сотрудник ЦРУ так писал о своем опыте работы в агентстве: «…в тайную службу набирали с таким расчетом, что новые сотрудники оказывались очень похожими на тех, кто их нанимал: белые, почти все – англосаксы, выходцы из среднего и высшего класса, с гуманитарным образованием… Одни белые, мало женщин, мало представителей этнических меньшинств, даже тех, что из Европы. Другими словами, разнообразия даже меньше, чем среди тех, кто помогал создавать ЦРУ» [15] Gates Robert. From the Shadows: The Ultimate Insider’s Story of Five Presidents and How They Won the Cold War. Simon & Schuster, 2008. .

В 1999 г. на конференции «Разведка США и окончание холодной войны» из тридцати пяти выступавших тридцать четыре были белыми мужчинами. «Исключением оказалась белая женщина, представившая докладчика, которому предстояло говорить во время официального банкета» [16] Jones Milo and Silberzahn Philippe. Constructing Cassandra. . Из 300 участников конференции все были белыми – кроме пяти человек.

Данные о религиозной принадлежности сотрудников, определяющих приоритетные задачи ЦРУ, официально не публикуются, но Джонс и Зильберцан отмечают: «…на основании того, что мы знаем об однородности Лэнгли, можно предположить, что среди них мало или совсем нет мусульман» [17] Ibid. . Это подтверждает бывший штатный сотрудник ЦРУ: «Мусульман практически не было».

После окончания холодной войны разнообразия стало еще меньше. Лауреат Пулитцеровской премии Тим Вейнер в своей книге «ЦРУ. Правдивая история» приводит слова Роберта Гейтса, который в начале 1990-х был директором ЦРУ, и они подтверждают, что агентство неохотно принимало «тех, кто хоть в чем-то отличался от остальных; тех, кто отклонялся от норм и правил; тех, кто плохо смотрелся в костюме и галстуке; тех, кто не обладал командным духом. Из-за характера тестов, через которые мы пропускали людей, – психологических, и не только, в агентство было трудно попасть кому-то с уникальными талантами».

Бывший оперативный сотрудник рассказывал, что в 1990-х гг. в ЦРУ господствовала «чисто белая культура». За несколько месяцев до теракта 11 сентября в «Международном журнале разведки и контрразведки» (International Journal of Intelligence and Counterintelligence) напечатали статью, в которой говорилось: «В разведывательное сообщество с момента его создания набирали белых протестантов из высшего общества, причем не только потому, что это был правящий класс, а потому, что эта элита считала себя гарантом и защитником американских ценностей и американской этики».

Время от времени однородность в ЦРУ вызывала недовольство политиков, знавших о положении дел. Их тревожило то, что ЦРУ не отражало характер того общества, ради защиты которого создавалось. Политики считали, что увеличение доли женщин и этнических меньшинств поможет другим выйти на первый план, и хотели создать рабочий коллектив, в котором бы не так сильно проявлялась дискриминация. Но, похоже, у «знающих людей», посвященных в тайны ЦРУ, в рукаве всегда был припрятан козырь. Стоит дать слабину в поиске талантов, говорили они, и это поставит под угрозу безопасность всей нации. Собирая команду бегунов для участия в эстафете, вы приглашаете самых быстрых. Если все они одного пола и цвета кожи – что с того? Использование любого другого критерия, кроме скорости, ухудшит результат. И ставить политкорректность выше национальной безопасности неприемлемо.

Идея взаимно обратных отношений совершенства и разнообразия имела давнюю историю. В Соединенных Штатах она сформировала основу аргумента с далеко идущими последствиями. Аргумент этот предложил в Верховном суде США Антонин Скалиа в таких словах: либо разнообразие, либо «супер-пупер». Если разнообразный коллектив из работников, студентов, из кого бы то ни было возникает сам собой в результате стремления к эффективности – это одно. И совершенно другое дело – отдавать предпочтение не эффективности, а разнообразию и, вероятно, подрывать те самые цели, которые и побудили сделать такой выбор.

Подберите «разнообразную» команду бегунов – и она просто проиграет эстафету. Для бизнеса последствия еще хуже: возникнет угроза самому его существованию. Компания-банкрот не сможет содержать никакой рабочей силы: ни разнообразной, ни однородной. А что касается национальной безопасности, то вы можете подвергнуть риску то самое население, которое обязаны защищать. Разве это этично? Один бывший аналитик ЦРУ говорил мне: «Господствовало твердое убеждение, что компромисс невозможен. Нет никакого смысла “расширять” персонал – что бы это ни означало, – если мы при этом могли утратить преимущество. Мы не упрямились – мы были патриотами».