Александр Ливанов - Мой конь розовый

Учитель: Ну, ну… Зачитай нам… Как оно прозвучит? Любопытно… Очень любопытно!

Ученик: Вот, нашел… Разговор с Иваном Матвеевичем. Обломов хочет ему сбагрить свое имение. «Послушайте, я не знаю, что такое барщина, что такое сельский труд, что значит бедный мужик, что богатый; не знаю, что значит четверть ржи или овса, что она стоит, в каком месяце и что сеют и жнут, как и когда продают; не знаю, богат ли я или беден, буду ли я через год сыт или буду нищий – я ничего не знаю!». Или дальше: «Кто же я? Что я такое? Подите спросите у Захара, и он скажет вам: «Барин!» Да, я барин и делать ничего не умею!».

Учитель: Прошу обратить внимание хотя бы на эту одну фразу: «Да, я барин и делать ничего не умею!». Ведь это не только признание в своем личном неумении, не просто укор такому нелепому устройству жизни! Здесь и убеждение в бесправности такой жизни!.. Это своеобразный – обломовский – бунт против всего порядка вещей! И, заметьте – сколько знает Обломов о том, что должно бы знать барину! Это нежелание этих барских знаний! Да, в самом деле, он их презирает, поскольку их сплошь и рядом направляют помещики для обогащения! Ему глубоко претят такие – барские – знания!.. То есть, Обломов – отрицание, пусть пассивное пока, но отрицание всего барского! Вот причина его уныния, его неудовлетворенности… По сути он – драматичная фигура. От своего класса – обломок, к другому ничему не пришел… Разве не драма? Человеку жить нечем. А мы – «лентяй», «соня», «бездельник». И что уж совсем неверно: «Олицетворение России». Какой России? Крепостной! На тот момент!.. Об этой же России писал и Добролюбов! А не об исторической России… Это и доброжелательство, и любовь, и гнев патриота. «Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей»! Помните ведь! Они бранили современную, крепостную, Россию – потому что прозревали ее будущее… Им, любившим Родину, может были и такие… инвективы! Но, прости, ты не кончил?

Ученик: Вот, скажем, еще это место… «Я проходил и высшую алгебру, и политическую экономию, и права, а все к делу не приспособился…».

Учитель: Обратите внимание: «не приспособился»! Обломов не хочет, не может – «приспособиться»! Разве это не симпатичная черта в нем? Не душевная ли это честность? Продолжайте…

Ученик: «Вот видите, с высшей алгеброй не знаю, много ли у меня дохода. Приехал в деревню, послушал, посмотрел – как делалось у нас в доме и в имении и кругом нас – совсем не те права…».

Учитель: Стоп! На одну минутку… «Совсем не те права»… То есть, теория одно – практика другое! Слово одно – дело другое! Между ними – пропасть. Имя этой пропасти – крепостное право и эксплуатация барами крестьян! Вот каков Обломов! Штольц в конце романа, после смерти Обломова, скажет снисходительно: «Не глупее других». А Обломов, как видите, умнее многих! «Не те права» – Штольцу в голову не пришло б! Для Штольца прекрасно – что пишется и говорится одно, а делается другое! Он из тех, кто ловит как раз рыбку в мутной воде! Он всюду так свою выгоду знает… Фальшивая жизнь – его жизнь! Так что Обломов – задумавшаяся, остановившаяся – о душе подумать! – Россия… Мне так кажется… А мы на него наговариваем бог весть чего! Разве не лучше бездеятельность, чем участие в общей подлости для личной, выгоды? Читайте дальше! Там и дальше очень любопытное!

Ученик: «Уехал сюда, думал, как-нибудь с политической экономией выйду в люди… А мне сказали, что науки пригодятся мне со временем, разве под старость, а прежде надо выйти в чины, и для этого нужна одна наука – писать бумаги. Вот я и не приспособился к делу…».

Учитель: Здесь намек на ожидаемую отмену крепостного права… Это, помните, Левин потом у Толстого будет «заниматься политэкономией». Уже наемными крестьянами обогащаться! И какая ирония, какой сарказм: «одна наука – писать бумаги»! Чиновная машина Александра Второго во всю раскрутилась накануне реформы! И опять Обломов не хочет, не умеет приспособиться! Он – некий молчаливый Гамлет! Именно – трагичная фигура среди этой раздвоенной действительности, где все болтают о народном благе, а сами пролезают к чинам, а, стало быть, к личным выгодам! Обломов словно парализован этой двуличной, фальшивой двойственностью жизни! В такой растерянности пребывало немало анкетных, «университетных интеллигентов!». Обломов отказывается от счастья, от любимой Ольги, потому что семья заставит «приспособиться». К чему? Да к современной подлости жизни! Ведь это – поступок! Да еще какой! Современный, молчаливый и пассивный, Гамлет отказывается от современной Офелии! Ольга с ума не сошла, но близка к этому… А мы опять толкуем – о лени жениться, о боязни жизни… Обломов не хочет принять подлость как норму жизни!.. Это удел Штольца… Что Гончаров смог сделать со своим героем? Кроме как «списать» с жизни?.. Без драматизации. Тихо умер. Человек не сумел жить в подлости – и он обречен… Вот и посудите сами – что лучше в тех условиях либо автоматичный прагматизм деятельного Штольца – или бездеятельное раздумье не принявшего действительность Обломова! И кто здесь положительный, а кто отрицательный герой?.. Можно ли решить это однозначно?.. Вспомните, кстати, нет у Добролюбова панегириков в адрес Штольца! Все же, все же – все надежды, все упования на Обломова! Разве не так? Подумайте… Поговорим, поспорим. Я не хочу вам здесь преподать окончательные истины… Хочу лишь показать – сколько таит в себе мыслей художественный образ! Хотя бы по этим лишь двум прочитанным местам видим, что Обломов про себя много передумал, хотя и мало говорит о своих сомненьях. Мы видим его бытовое мелкое поведение, но не слышим его сокровенных больших мыслей… Их нужно прозреть, услышать!.. И тогда не будем толковать о герое однозначно, по видимому поведению! Обломов – одинок! С кем ему делиться о передуманном? Не с кем. Одни не поймут по безграмотности, другие, вроде Штольца, по причине, что образование у них не инструмент мысли, а средство «приспособиться», добывать богатство… Почувствуйте духовное начало в Обломове и вам станет совестно за насмешки в его адрес…Одиночество и мысль – всегда остраняют человека, всегда дают повод для насмешки «толпы»… Не будем же «толпой», ребята!..