Юлия Гиппенрейтер - Большая книга общения с ребенком

Попробуем представить, сколько же десятков, если не сотен раз слышала эта девочка, что она «не такая», «плохая», «всем надоедает», «сущее наказание», прежде чем прийти к подобному заключению. И все пережитое воплотилось в ее неврозе.

Другой пример, к сожалению, тоже из реальной жизни.

Девочка – подросток 15 лет, отношения с матерью почти разорваны. Проводит дни «по подъездам», неизвестно с кем, неизвестно как.

В детстве мать довольно круто ее воспитывала, а когда ей было 4–5 лет, стали повторяться такие сцены: девочка подходила к стене и сильно билась об нее головой. На окрик матери: «Что ты делаешь?! Перестань!» – дочка отвечала: «Нет, буду! Я себя наказываю, потому что плохая!»

Эта история потрясает. К пяти годам девочка уже не чувствовала, что она хорошая. Об этом, как мы знаем, могло бы сообщить ей доброжелательное отношение родителей. Однако обстановка в семье была куда хуже: отец пил, денег не хватало, появился второй ребенок… Задерганная мать нередко срывалась на старшей дочери. Стремление девочки быть «хорошей» заставляло ее искать пути само-«исправления». Но она знала только один путь так называемого исправления – наказание, и совсем не знала, что этот путь безнадежен!

Регулярное наказание, а тем более самонаказаниеребенка, только усугубляет его ощущение неблагополучия и несчастливости. В результате он в конце концов приходит к ужасному выводу: «Плохой, ну и пусть! И буду плохой!» Это – вызов, за которым скрывается горечь и отчаяние.

Всегда ли мы это отчаяние слышим?Жизнь показывает, что далеко не всегда. Неблагополучного ребенка продолжают наказывать, критиковать, а затем и вовсе отвергать в семье и школе (см. БОКС 001).

Многие дети уже не надеются на улучшение обстановки дома и ищут помощи на стороне. Обращаясь в редакцию газет и журналов («Помогите!», «Что мне делать?», «Не могу дальше так жить!»).

А у родителей не меньше горечи и обид: «Не жизнь, а одно мучение…», «Иду домой как на поле битвы», «По ночам перестала спать – все плачу…».

Почему же все-таки родители ведут себя так «неразумно»?

О главной причине мы уже сказали: это узкий ошибочный взгляд на воспитание как на дрессуру или «выправление» поведения. Но бывают и другие причины непринятия или даже отталкивания ребенка. Иногда родители о них не подозревают, иногда осознают, но стараются заглушить свой внутренний голос. Например, ребенок появился на свет, так сказать, незапланированным. Родители его не ждали, хотели пожить «в свое удовольствие»; вот и теперь он им не очень нужен. Или они мечтали о мальчике, а родилась девочка. Часто случается, что ребенок оказывается в ответе за нарушенные супружеские отношения. Например, он похож на отца, с которым мать в разводе, и некоторые жесты или выражения лица вызывают у нее глухую неприязнь.

Как живется в школе детям, которые уже в первых классах получили оценку «хороших» или «плохих», стало предметом одного исследования.

Психолог регулярно посещал уроки в 1–2-х классах обычной московской школы. Он молча сидел на задней парте, объяснив учителю, что наблюдает за поведением детей. В действительности его интересовало, сколько раз и как учитель обращается к «отличникам» и «двоечникам» (для этого в каждом классе было выделено по 3–4 ученика каждой группы).

Цифры оказались поразительными. Каждый «отличник» получал в день в среднем по 23 одобрительных замечания, таких как: «Молодец», «Берите с него пример», «Я знаю, что ты все выучил», «Отлично, как всегда»… и только 1–2 отрицательных замечания.

У «двоечников» все оказалось наоборот: критических замечаний в среднем было по 25 в день («Опять ты!», «Когда же ты наконец!», «Никуда не годится!», «Просто не знаю, что с тобой делать!») и только 0–1 положительных или нейтральных обращений.

Это отношение передавалось детям-соученикам.

Обычно ребята на переменках окружали психолога, охотно с ним беседовали. Они трогательно выражали свое расположение, стараясь подойти как можно ближе, прикоснуться, подержаться за его руки, иногда даже деля между собой его пальцы. Когда же к этому плотному кольцу детей приближался «двоечник», ребята его прогоняли: «Уходи, тебе сюда нельзя! Ты плохой!»