Коллектив авторов - Танатотерапия. Практическое применение

«Казалось, как будто разгневанное небо нарочно послало в мир этот ужасный бич, желая отнять у него всю его гармонию. Эта ужасная страсть набросила какой-то страшный колорит на него: вечная желчь присутствовала на лице его. Хула на мир и отрицание изображалось само собой в чертах его»…

«К счастию мира и искусств, такая напряженная и насильственная жизнь не могла долго продолжаться: размер страстей был слишком неправилен и колоссален для слабых сил ее. Припадки бешенства и безумия начали оказываться чаще, и наконец, все это обратилось в самую ужасную болезнь. Жестокая горячка, соединенная с самою быстрою чахоткою, овладела им так свирепо, что в три дня оставалась от него одна тень только. К этому присоединились все признаки безнадежного сумасшествия. Иногда несколько человек не могли удержать его. Ему начали чудиться давно забытые, живые глаза необыкновенного портрета, и тогда бешенство его было ужасно. Все люди, окружавшие его постель, казались ему ужасными портретами»…

«Больной ничего не понимал и не чувствовал, кроме своих терзаний, и издавал одни ужасные вопли и непонятные речи. Наконец жизнь его прервалась в последнем, уже безгласном, порыве страдания».

В ситуации кризиса потери творчества смертельным является принятие остановки творческой активности, творческого бессилия, однако модель этой смерти творческого субъекта (не настоящая, неузнанная смерть-«монстр»), одновременно включая паттерны (стереотипы) поведенческих, телесных реакций клиента на реальность творческой остановки, при этом не ведет к шоку («короткому замыканию» трех сфер), не разрушает тело (как опору в выведении из паттернов). А формируемая в танатотерапии модель т. н. правильной смерти (без агонии, на основе тотального расслабления, успокоения), несущей в себе представления о цикличности природы (за закатом обязательно родится рассвет и т. д.) позволяет оставить иллюзии творческого субъекта о том, что от него в этом процессе (процессе смерти/рождения) многое зависит, ради спокойного созерцания происходящих преобразований. А ведь именно так часто описывают выход в творческие состояния сознания, которое становится на время пассивным экраном для проявления на нем идеи [15, 29, 40, 46, 47].

Особенность применения отдельных приемов танатотерапии заключается в том, что сами приемы «настраивают» стадии умирания, и в этом смысле являются всегда адекватными этим стадиям («санации» и «терминации») [3]. В этом смысле, танатотерапевт не вмешивается активно в процесс изменений клиента, а лишь моделирует особое состояние тела, не стимулируя директивно его наступление и не манипулируя им [11], следуя тем самым логике тела и сегодняшних возможностей развития клиента, а также закону контакта: «дать человеку не больше, чем он может взять» [3].

Моделируя при этом реальный режим смерти для живого тела (исключая возможность переживать чувствительной душе происходящее, создавая безопасный режим встречи со смертельным содержанием), танатотерапия дает возможность проявиться огромной силе биологических реакций тела, которые в оригинальном варианте призваны спасать висящую на волоске жизнь, здесь «устремляются ввысь» и соединяются с силой духовности человека (которая по природе своей выше страхов, но в реальной жизни подавлена социальностью человека) [11].

Освобождение биологических сил тела создает поток большой мощности, который устремляется к духу. Вместе они и создают озарение.

«Тепе – ь душа может сказать свое, решающее, слово. Ведь в человеке она самая высокая инстанция: соборная и альтруистичная, она дает надежду, согласие и любовь. Видя природную связь «тело-дух», она знает, на что ей можно положиться. В ситуации, когда социальная часть человека лежит недвижимая, «мертвая», и не может диктовать душе, что и как ей оценивать своим высоким, этическим чувством, душа оживает и светлеет. Теперь, когда она может пребывать в свете вечных ценностей и смыслов, она распространяет его (свет) на социальную часть личности»_[11, С.7]. Озарение достигает «темных комнат» психического пространства, делая видимым тот материал, который не мог быть видимым в силу его опасности, и так, под таким углом видимым, как он не мог бы быть виден при анализе [3].

На основе указанных механизмов, мы предполагаем, танатотерапия кризиса потери творчества позволяет в работе с телом воссоздать модель «дна» творческого бессилия (смерти социальной части) субъекта, проживающего кризис потери творчества, что дает ему возможность обрести опору в осуществлении перехода на следующий уровень творческого развития (опору в «свете вечных ценностей и смыслов»).