Коллектив авторов - Психологическая наука в России XX столетия - проблемы теории и истории

В-четвертых, благодаря деятельности эвакуированных научных и учебных психологических учреждений в послевоенное время отмечается бурный рост региональных психологических лабораторий, учебных кафедр и формирование психологического сообщества в районах, где до войны психология не была развита.

Наконец, предъявив суровые и жесткие требования к психологическим подходам и теориям война явилась важным критерием их проверки на действенность, практичность, социальную лабильность. Это в немалой степени определило рост прикладных направлений психологии и в послевоенные годы.

Бурное развитие психологии в годы войны и в первые послевоенные годы давало основание предполагать, что наконец, психологическая наука в СССР сможет преодолеть трудности и обеспечить себе спокойное будущее. Однако действительность оказалась иной.

Через несколько лет после окончания Великой Отечественной войны в научной жизни страны происходит ряд событий, свидетельствующих о новой волне борьбы за чистоту ленинско-сталинских идей в различных сферах научного познания. Начало было положено в 1948 г. сессией Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина (ВАСХНИЛ), на которой была разгромлена генетика. Сама форма и результат обсуждения дискуссионных вопросов на сессии свидетельствовали о возврате в науку волюнтаристских, идеолого-политических методов разрешения спорных проблем, освященных старыми идеями борьбы со схоластикой, идеализмом, буржуазными реакционными учениями.

Очень отчетливо это проявилось в ходе организованной Академией наук СССР и Академией медицинских наук СССР 28 июня – 4 июля 1950 г. научной сессии, посвященной проблемам физиологического учения академика И.П.Павлова. Сессия была созвана по указанию И.В.Сталина, высказавшего идею о необходимости проведения дискуссии об учении И.П.Павлова и давшего соответствующее поручение Г.М.Маленкову, Ю.А.Жданову и Е.И.Смирнову [152, с. 77]. Эта так называемая «Павловская сессия» явилась «одной из самых мрачных страниц истории советской науки послевоенного периода» [41, с. 179]. Формально, главная задача сессии заключалась в том, чтобы «вскрыть недостатки, мешающие дальнейшему плодотворному развитию идей Павлова» [33, с. 328]. Было обозначено эталонное, единственно верное учение (учение Павлова об условно-рефлекторном характере высшей нервной деятельности) и определены основные «отрицательные герои»: Л.А.Орбели, который «не поднял на надлежащую высоту разработку идей Павлова» [33, с. 10], Анохин, допускавший «не раз серьезные уклонения в сторону от павловского учения» и увлекавшийся «модными реакционными теориями зарубежных авторов», что «являлось формой проявления низкопоклонства перед зарубежной наукой и космополитизмом» [там же, с. 10–11], А.Д.Сперанский, направление которого «выступало как особое, новое, отличное от павловского направления» [там же], а также ряд других, не менее авторитетных ученых (И.С.Беритов, Л.С.Штерн, А.Г.Гинецинский и др.). Обозначен и «положительный герой» – К.М.Быков, который «не путаясь в тенетах морганизма-вейсманизма, не низкопоклонствуя перед зарубежной наукой, не создавая своего особого направления, шевствует незапятнанно со своими учениками по прямой магистрали, проложенной великим Павловым» [64, с. 78–79].

Несмотря на то, что на сессии речь гала в первую очередь о физиологической науке, ее влияние и воздействие на психологию было огромно [88; 139]. Во-первых, основные обвинения на сессии направлялись против Орбели и Анохина, которые участвовали в разработке психофизиологической проблематики и тесно сотрудничали с психологами. Так, по мнению Орбели, для понимания психики человека наряду с объективным изучением его высшей нервной деятельности необходимо пользоваться и его субъективными переживаниями [101, с. 80]. Теперь его обвиняли в неправильном (с точки зрения критиков) понимании соотношения объективных и субъективных явлений в жизни человека. Во-вторых, в ряде докладов на сессии (в первую очередь А.Г.Иванова-Смоленского) утверждалось, что субъективный метод изучения психических явлений должен быть заменен объективным исследованием физиологических процессов, т. к. объективное изучение психических явлений невозможно. А отсюда – один шаг до далеко идущего вывода «о замене психологии физиологией высшей нервной деятельности» [101, с. 52]. По сути дела, речь шла о возможности существования психологии как самостоятельной научной дисциплины со своим специфическим предметом, задачами и методами.