Коллектив авторов - Психологическая наука в России XX столетия - проблемы теории и истории

Однако оценка роли самонаблюдения здесь существенно отличается от той, которая сложилась на этот счет в теории интроспекции. Во-первых, определяется место самонаблюдения в психологическом исследовании: из ведущего и единственного метода (как это было в интроспекционистском учении) самонаблюдение становится одним из моментов, составной частью объективного психологического исследования. Во-вторых, фиксируются факторы, обеспечивающие возможность адекватного использования и интерпретации результатов самонаблюдения, а именно: а) анализ не прежних, пережитых ранее испытуемым и ретроспективно воспроизводимых чувств и представлений, а актуальных, «наличных» в данный момент, испытываемых им переживаний, б) их рассмотрение вместе «с объективными, внешними, точно определенными условиями и последствиями (результатами) этого переживания» [там же, с. 651–652].

Очевидно, что само по себе признание роли самонаблюдения как дополнительного, вспомогательного метода исследования не означало отступления от позиций объективного анализа. Тем более, что последующая история развития психологии в нашей стране продемонстрировала и ошибочность другой крайности, выступающей антитезой интроспекционистским воззрениям в определении методов исследования психического и представленной рефлексологией, учением, разработанным В.М.Бехтеревым. Отрицая специфику психического и заменяя его рефлекторными процессами, рефлексология фактически ставит вопрос о правомерности исследования внутреннего психического мира человека и, соответственно, использования данных самонаблюдения как одного из методов его познания. Задачей психологии, по мнению рефлексологов, должно являться изучение внешних, наглядно выраженных поведенческих и физиологических проявлений как ответов на внешние же воздействия. В конечном итоге это приводило к упразднению предмета психологии, отрицанию его специфики [27; 43].

Вероятно, неоправданы в равной мере как гипертрофированная оценка роли самонаблюдения, превращение его в единственный метод исследования психического, так и его отрицание, как составной части, компонента психологического исследования, в том числе экспериментального.

Важной характеристикой экспериментального подхода в отечественной психологии является тесная связь эксперимента с теорией.

Анализ ведущих школ и направлений психологии начала XX века показывает, что лишь с очень большой долей условности можно было бы дифференцировать их по критерию теоретической или эмпирической ориентированности. Каждая из них включала и эмпирические исследования психических явлений, и их теоретическое обоснование и объяснение. Такое органическое единство эксперимента и теории складывается уже на самых ранних этапах развития психологии как экспериментальной науки и лежит в основе деятельности ее создателей и организаторов В.М.Бехтерева, Н.Н. Ланге, А.Ф.Лазурского и других известных ученых. Так, экспериментальные исследования зрительного и слухового восприятия позволили Н.Н.Ланге разработать общую теорию восприятия, сформулировать «закон перцепции», выделить закономерности исследуемого процесса в ходе онтогенезе и т. д.

Характерно то, что с самого начала эксперимент рассматривался не как основание для выделения отдельного научного направления в рамках психологии – «экспериментальной психологии», противостоящей другим направления психологии и общепсихологической теории, а как метод, включающийся во все сферы и области психологического знания. В этом отношении представляет интерес заявление студентов С.-Петербургского университета, датированное 1907 г., «О расширении преподавания психологии в университете», в котором отмечая позитивную роль психологического эксперимента в обеспечении «точности и доказательности исследования», они, в то же время, пишут, что экспериментальная психология «не составляет особого отдела общей психологии, а понимается лишь как особый метод, с помощью которого может разрабатываться любой отдел психологии» [17, с. 4]. Эту же идею развивает и Лазурский, который в предисловии к книге «Общая и экспериментальная психология» пишет: «Особой «экспериментальной психологии» нет и не может быть, так как эксперимент есть лишь метод, который можно применять в любом из отделов психологии» [24, с. 1 предисловия].

Традиция гармонического единства теории и эксперимента в отечественной психологической науке стала одной из важных предпосылок обеспечения ее лучших научных достижений.