Виктор Знаков - Психология возможного. Новое направление исследований понимания

В понятии «аффорданс» категория возможного в психологии представлена, пожалуй, в наиболее полном и развернутом виде. Это понятие было введено в психологическую науку Дж. Гибсоном. Он писал: «Возможности окружающего мира – это то, что он предоставляет животному, чем он его обеспечивает и что он ему предлагает – неважно, полезное или вредное. Нужно сказать, что в существительное «возможность» я вкладываю смысл, отличный от того, который вы можете найти в толковом словаре или в словаре математических терминов. Под ним я подразумеваю нечто, что относится одновременно и к окружающему миру, и к животному таким образом, который не передается ни одним из существующих терминов. Он подразумевает взаимодополнительность окружающего мира и животного» (Гибсон, 1988, с. 18). Принципиально важным в этом определении является его диалогический, субъект-объектный характер. Во-первых, в нем выражено представление об окружающей среде как совокупности возможностей, которые оказываются взаимодополнительными к потребностям и возможностям живого существа; во-вторых, одна и та же среда для разных видов живых существ и для разных индивидов предстает различной. С этой точки зрения, среду обитания живых существ следует рассматривать как совокупность условий и возможностей, находящихся в отношении взаимодополнительности к субъекту восприятия и понимания. «Отсюда следует, что среда – это не вся и не любая совокупность пространственных, социальных и иных отношений и свойств, в окружении которых находится индивид. Среда – это, прежде всего, те естественные условия обитания человека как биологического вида, которые непосредственно воспринимаются им как пространство его возможностей для тех или иных действий. Можно сказать, что среда как понятие – это абстракция нашего мышления, ибо, в отличие от объектов психического отражения в традиционной психологии восприятия, среда (средовые условия) не существует сама по себе. Она существует только во взаимодополнении к перцептивным и поведенческим возможностям данного живого существа, т. е. к тем способам действия по преобразованию пространственных отношений, которыми оно обладает и которые имеет возможность совершать благодаря своей собственной природе и свойствам окружающей среды» (Панов, 2004, с. 29).

В современной психологии немало работ, посвященных проблемам аффорданса, но не всегда они отличаются новизной. Даже те из них, авторы которых претендуют на создание новых теоретических моделей, по существу, повторяют мысли Дж. Гибсона: «Аффордансы не являются ни свойствами только животного, ни свойствами окружающей среды. Они представляют собой отношения между способностями животного и особенностями ситуации» (Chemero, 2003, р. 191). Тем не менее, значимость этих публикаций для психологии возможного несомненна. Такой вывод следует хотя бы из того, что идея аффорданса получает развитие в более широком контексте соотношения мозга и культуры: «Специализация нейронов относительно элементов субъективного опыта означает, что в их активности отражается не внешний мир как таковой, а соотношение с ним индивида. Поэтому описание системных специализаций нейронов оказывается одновременно описанием субъективного мира, а изучение активности этих нейронов – изучением субъективного отражения» (Александров, Александрова, 2010а, с. 25).

За сорокалетнюю историю использования термин «аффорданс» получил широкое распространение в самых разных сферах – в дизайне, образовании, когнитивной науке. Западные ученые проводят аналогию с положением М. Маклюэна о том, что средства массовой информации являются продолжением человечества. В этом контексте оказывается, что такой объект, как чашка, является продолжением сложенных в ладони рук, потому что, подобно рукам, он удерживает воду: «Определение некоторых объектов как расширений тела дает понять, что возможности могут быть изменены двумя способами: путем изменения либо функций, доступных в среде, либо расширенных возможностей пользователя. Это различие упрощает описание различных типов возможностей и может помочь дизайнерам в планировании эффективного взаимодействия с пользователями» (Overhill, 2012, p. 1). Здесь вполне уместно заметить, что более полувека назад Б. Г. Ананьев (см. развернутую цитату ниже) гораздо более глубоко и содержательно писал о том, что не только органы человеческого тела, но и технические средства усиливают возможности людей и способствуют созданию новых функциональных систем, «функциональных органов» (Ананьев, 1968, с. 26).