Юлия Купрейкина - Технология психокоррекционного процесса. Нескучное пособие о том, как перестать бояться своего клиента, сделать ему хорошо – и себе тоже

У человека есть версия, почему ему плохо, и нам эту версию придется расшифровывать.

Ошибкой будет полагать, что клиент пришел к психологу решать проблемы. Нет, ему это не нужно! Точнее, ему нужно не это. Это может быть осознанной мотивацией, но – помните? – подсознательно он просто хочет, чтобы ему было «хорошо».

«У меня нет жены». Или «У меня есть жена, но нет денег». Или «Я не чувствую удовольствия от своей работы, мне нужно найти свое призвание» . Человек приходит со своей версией, почем ему плохо, и иногда этих версий много. И запросов несколько. Что делать?

У меня есть довольно революционный взгляд на этот случай. Мне кажется, запрос клиента вообще не важен.

Почему? Потому что клиент сформулировал его на основе своего жизненного опыта: с учетом того, какие к этому моменту он прочитал книги, на каких тренингах побывал, у каких людей «напитался» мудростью. Может, до этого другой психолог подарил ему свою «версию», а может, ею поделилась подруга: «Ой, у меня точно так же было, а всё потому что…»

Договоримся: клиенту на слово верить не нужно. Мы понимаем, что он пришел, потому что ему не очень хорошо или очень нехорошо. Дискомфортные эмоции могут быть разными и описываться могут по-разному. Это описание может носить яркий художественный характер: два-три часа клиент будет рассказывать вам шестистопным ямбом с переходами в гекзаметр о своих переживаниях. А может, напротив, ничего не сказать, потому что не способен сформулировать. Не нужно выпытывать у человека название этих эмоций. Это не особо принципиально, потому что эти эмоции известны: либо тревога, либо агрессия, либо грусть, причем зачастую одно перетекает в другое, и границу провести очень сложно.

Клиент пришел не для того, чтобы решить свои проблемы, а потому что ему плохо, а психолог, по его мнению, может сделать ему «хорошо»: «много способов уже перепробовал, Маша из бухгалтерии сказала, что ей психолог помог, пойду-ка тоже схожу» . Но вы это вряд ли услышите. Вы услышите: «Я осознал проблемы, хочу с ними работать, пришел к вам».

На самом деле он – любыми словами или глухим молчанием – говорит одно: «жду, когда вы сделаете мне хорошо».

Мой опыт показывает, что к запросу не стоит относиться очень серьезно, пристально разглядывая его «через лупу» своих знаний. Безусловно, запрос важен для нас – для выстраивания терапевтических отношений. Важно слушать клиента, понимать, какой он видит ситуацию, но при этом быть НАД ней, смотреть со стороны и не включаться в чужую историю. Потому что если клиент «заразит» вас своей версией, это будет путь по кругу и впотьмах.

Если вы это уже знаете, вам будет легче. «Я думаю, что мне будет хорошо, если у меня будет трое детей». Или «Я думаю, что мне будет хорошо, если у меня будет миллион долларов» . «Не верю», – говорите вы себе «по Станиславскому», возвращая себя из чужой истории в объективную реальность: дети ли, деньги ли – так ли всё это на самом деле и насколько связано с действительными потребностями клиента, лишь предстоит выяснить.

Небольшое, но важное отступление о том, почему в своей работе важно использовать все инструменты и не «зацикливаться» на одном направлении.

Психология нынче чрезвычайно популярна: «продвинутому» клиенту уже недостаточно знать, что я – психолог с высшим академическим образованием, для него важно, КАКОМУ божеству я как психолог поклоняюсь. И клиенты, и коллеги часто спрашивают: каким методом или направлением я пользуюсь в работе. Гештальт? Психоанализ? Телесная терапия? НЛП? КПТ?..

И каждый раз теряюсь, что ответить.

Картинка на следующей странице с просторов интернета прекрасно иллюстрирует мои мысли.. На мой взгляд, специалисты, проповедующие тот или иной метод или направление, буквально «разрывают» человека на части, полагая, что именно та или иная часть должна быть «излечена».

Я не отношусь ни к одному из направлений, более того – не понимаю, как это вообще возможно. Картинка метафорично показывает неправдоподобность эффективности каждого отдельного подхода. Ведь психика человека целостна, и для того, чтобы помочь человеку, нужно знать, как она устроена, какие механизмы лежат в основе функционирования психического аппарата. На этот вопрос может ответить только наука, в данном случае – психология. И уж коли я, как специалист, хочу прогнозировать результат, понимать, что и зачем делаю, максимально быстро оказывать помощь, то должна использовать в своей практике научные данные о работе головного мозга и о поведении (в самом широком смысле слова). Это то, что можно проверить, измерить, пощупать, в конце концов.