Илья Ковалев - Шпаргалка психолога

Подробнее об этих двух системах читайте в главе «Пятифакторная модель личности» ( «Экстраверсия»и «Нейроцизм»).

Клиническая глубокая депрессия – это напасть, которая ранит людей, семьи и уносит жизни. Она хорошо маскируется, и людям, страдающим от нее, сложнее получить помощь, чем страдающим от физических травм и болезней. В этом ее коварство. Со стороны ее непросто отличить от плохого настроения, пессимизма или так называемой лени. Поэтому человек, оказавшийся по тем или иным причинам страдающий от депрессии, часто слышит критику и призывы в духе – «соберись!», «не думай о плохом», «перестань ныть и сделай что-нибудь». Такие советы и призывы могут помочь, когда человек способен их взять. Когда тренер или соратник выкрикивает: «Терпи боль и преодолевай, победа будет твоей!» – это отличный стимул для спортсмена в пекле сражения.

Практика же показывает, что такая поддержка, не только не помогает человеку в депрессии, но усугубляет его или ее состояние, даже когда она мотивирована искренним желанием помочь. Почему так? Что такое депрессия и как ее лечить? В силу разрушительных последствий депрессии для индивидов и общества ей по праву занялась медицина. Были выработаны фармакологические решения, начиная с синтетического тестостерона, которым лечили депрессию в Германии в 20-е годы (Altschule MD, Tillotson, 1948), и до селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС), являющихся сегодня первой линией обороны в борьбе с этим недугом.

Медицина рассматривает клиническую депрессию как расстройство в работе серотонинергической системы. Но это многоуровневая система, которая распределена по организму от кишечника до мозга, а ингибиторы обратного захвата влияют только на последнее ее звено – межсинаптический зазор, – они увеличивают концентрацию серотонина в этом бутылочном горлышке, что нередко приводит к облегчению симптомов.

Эволюционные биологи предлагают нам относительно новый взгляд на депрессию, который может быть практически полезен в том числе психотерапевту (Price, Gardner et al., 2007). В соответствии с теорией эволюции все, что не способствует выживанию и размножению, отсеивается в ходе истории. И наоборот, если явление существует долго, это значит, что оно выполняет некую адаптивную (полезную) функцию. То есть эволюционная биология задается не только вопросом, «как» что-то работает в организме, но и «зачем». Ответы на этот вопрос, безусловно, помогают лучше понять то, что мы исследуем. Данный вопрос применим и к депрессии.

Дело в том, что симптомы депрессии можно наблюдать не только в людях, но и во множестве разных видов животных. В них, как и в людях, эти симптомы связаны с изменением серотонинергического тонуса. Эти изменения похожим образом влияют на поведение, физиологию и даже внешний вид организма.

В человеческих обществах депрессия также наблюдается повсюду, от индустриальных стран до примитивных племен (Horwitz & Wakefield, 2007). Все это значит, что она с нами (в широком смысле нами) очень, очень давно, мы лишь заметили ее совсем недавно и назвали патологией, потому что нам очень не нравится то, что она делает. Но является ли она именно сбоем в работе серотонинергической системы, или же некой ее функцией?

Давайте немного порассуждаем. Во-первых, серотонинергическая система – одна из древнейших. Она присутствует в животных от человека до ракообразных и даже насекомых. Она прошла полмиллиарда лет эволюционного отбора и досталась нам от наших предков и их предков, а им от их предшественников в эволюционной цепочке. Она древняя как системы, вызывающие мурашки на коже от холода, сокращение и расширение зрачков при изменении яркости света. Она даже древнее их. И на протяжении этого времени она осталась относительно неизменной, с химической точки зрения – человеческие антидепрессанты снимают поведенческие “симптомы” депрессии в ракообразных. Эта система «знает, что делает» и как наиболее древняя она наименее подвержена поломкам.

Но если депрессия – это не сбой, а функция в работе серотонинергической системы, то какова же эволюционная польза этой функции? Как она способствует выживанию и размножению видов?

Поиском ответов на этот вопрос занимается эволюционная психиатрия – направление исследованний, кототое зародилась в 60-е годы двадцатого века и оформилось в отдельную дисциплину к середине 90-х. (Основные имена в этой области: Джон Прайс, Пол Гилберт, Антони Mathews, Леон Сломан и многие другие на сегодняшний день).