Егор Хаванов - Игра в реальность

ГЕНИАЛЬНЫЙ ИВАН

Россия. XXI век.

Я родился в семье среднего достатка. Родители были неглупыми людьми, но и особым умом не блистали. Отец работал на заводе, а мама, до моего рождения работавшая инженером, теперь была простой домохозяйкой. Замечу, что мои родители были хоть и не атеистами, но и не фанатели от религии, что дало мне полную свободу мысли.

С малых лет я интересовался абсолютно всем. Моё обострённое любопытство не пугало моих недалёких родителей, измученных постоянной однообразной работой. Я и не докучал им, так как всё понимал. Алгоритм моего изучения природы строился по простому принципу: «Как? Почему? Понятно!», ведь мой мозг был блестяще оптимизирован на познание.

Однако понимание всего начало приносить мне и некоторые неприятности, первая и самая главная из которых – амбиции. Я даже начал осуждать маму, которую иногда за глаза называл тупой коровой. Мне было плохо после таких случаев, но контролировать интеллектуальный пыл я даже не пытался.

Проучившись три класса в среднестатистической школе, я прослыл остроголовым и был отправлен в специализированный лицей для одарённых детей. Это учебное заведение имело старые общежития для иногородних учащихся, в одном из которых нашлась комнатка и для меня. Меня поселили с одним сомнительным, как оказалось, гением. Мальчик по имени Антон обладал отличной памятью, но это было его единственным отличием от обычного ребёнка. Признаюсь, мне тяжело было с ним, ведь я чувствовал, как он постоянно нагло лезет мне в душу, и я не раз просил у коменданта поменяться с кем-нибудь местами. Всё пошло по наклонной с самого знакомства с ним.

Помню, как я впервые вошёл в нашу небольшую комнату. Минимализм окружающей обстановки зашкаливал. Две кровати, два табурета, стол и шкаф. Напротив входной двери с противоположной стороны комнаты находилось огромное окно, на массивном подоконнике которого, болтая ногами, сидел худощавый черноволосый парнишка в белой безрукавке и чёрных шортах.

Когда комендант закрыл за мной дверь, я заговорил первым: «Мне сказали, тебя зовут Антон. Я Иван. Надеюсь, ты будешь хорошим собеседником, ведь я терпеть не могу глупых людишек».

Он резво спрыгнул с подоконника и направился в мою сторону, протянув правую руку. Дойдя до меня, он дождался, пока я её нехотя пожму, и заговорил:

– Иван, ты любишь животных?

– Конечно же, нет, – ответил я.

– Почему? – спросил он.

– Животные тупые и невежественные создания, но знаешь, что самое страшное, Антошка? Тебя можно так называть?

– Валяй, – разрешил он.

– Самое страшное, что многие люди столь же невежественны, как и животные, а что еще страшнее, они иногда даже хуже них, – рассуждал я, вспоминая, как глупо выглядела мама, когда начала пить по пять литров воды в день, потому что так сказали по телевизору.

– Что такое невежество? – спросил Антоша.

– Ну ты выдал. Тоже мне, гений. Неужели не знаешь? – высокомерно спросил я.

– Нет. Не знаю. У меня просто аномально развит гиппокамп в мозгу. Я запоминаю всё с первого раза до мельчайших деталей, – ответил он.

– Знаю я про гиппокамп. Это область, отвечающая за кратковременную память. Ну так она у меня тоже весьма неплохо развита. Я вообще, судя по всему, развит всесторонне, – хвалился я.

– Я вижу. А в сказках обычно Иваны дурачки, а вот ты нет, – сказал он улыбаясь.

– Ошалел? Даже не смешно. Имя не влияет на человека и никак его не характеризует. А если ты не хочешь и дальше падать в моих глазах, не говори больше такую чушь, – оторвал я, почувствовав при этом небольшой тремор рук и кратковременную слабость в коленях.

– Понял, – расстроившись, ответил он и, снова сев на подоконник, уставился в окно.

Так началась моя жизнь в лицее, в котором я вскоре получил вес как самый умный и способный воспитанник. Мною гордились преподаватели и уважали сверстники, а Антон, напротив, оказался серой мышью, так как действительно не мог ничем похвастаться, кроме своей памяти. Он переживал из-за этого, но старался не показывать вида. Я относился к нему холодно, хоть и чувствовал его собачью доброту, но мои амбиции продолжали расти, и вскоре случился некий инцидент.

Однажды я доказывал преподавателю по космологии, что пространство не пустое, а скорее наоборот. Поднявшись без разрешения и встав у своей любимой первой парты, я безжалостно бил глаголом:

– Виктор Васильевич! Я не согласен с Вами, что пространство – это разряженный вакуум. Если в нём мало материи, это не значит, что он пуст, это значит, что он может состоять из невероятно плотной и упорядоченной субстанции, являющейся своеобразной прародительницей материи!