Анатолий Верчинский - Ораторское искусство - смотрите, как надо выступать. Психология в кино. Часть 2

– Да пожалуйста.

– Не могу поверить, что вы только что так поступили с Вандербилдами. Они же могут выкинуть вас со сцены в одно мгновение.

– Да, но это было так классно!

Начальника базы горторга выступает перед сотрудниками. Действие происходит в СССР.

– Граждане! Кий Юлий Цезарь в таких случаях говорил…

– Товарищ Еропкин, вы хотите сказать Гай Юлий Цезарь?

– Я хочу сказать, чтобы ты мне не мешал. Шпингалет этакий. Учить тоже вздумал. Да. Что я хотел сказать? Да, так вот я и говорю. Гай Юлий Цезарь в таких случаях говорил: «Стыд и позор эгоистам!» И мне стыдно, граждане, что я и моя база живём под одной крышей с вышеупомянутой гражданкой Прошкиной. И мне стыдно, что я дышу одним воздухом с этой гражданкой. И мне хочется открыть пасть и выкинуть этот воздух из себя с гневным криком «Позор!» Говорю по буквам: Пётр, Ольга, Захар, омлет, рафинад. По-зор! [аплодисменты] Дети – это моя слабость, я бы сказал, моё больное место. И я призываю вас, женщины… Закругляясь, я подвожу итог. Нашим близнецам подвезло, и в этом видна рука судьбы. Они нашли свою настоящую родную мать.

Неудачная презентация создателей сайта по продаже детских подгузников.

– Рывком и вперёд, держи темп. Не так нам это важно. Вернее, нам это важно, но слишком не спеши, как бы ты ни нервничал. Ты можешь с такой скоростью говорить, что никто тебя не понимает.

– Джет, ты можешь помолчать?

– Это именно то, о чём я говорил.

– Джети, Джети, давай ты заткнёшься.

– Да чего я вообще распинаюсь.

– Я с тобой ошизею.

– Итак… этот ребёнок… Наши клиенты оставляют данные о ребёнке, мы следим за тем, как он растёт. Так что когда приходит время перейти на подгузники большего размера… Раз и всё: доставка на дом, никакой беготни, суеты.

– А у ребёнка есть имя?

– Есть ли у ребёнка имя? Да. Какое мы дали ему имя?

– Фредди.

– Фредди. Но можно не Фредди.

– Сэм. Был у нас такой запасной вариант.

– Сэм – малыш совсем. Суть в том, что каждый час рождается десять тысяч малышей. Это получается 254 000 малышей в день. И кто-то должен позаботиться об их дерьме. Я хочу быть этим человеком.

– Десять тысяч малышей в час. Разве получается не двести сорок тысяч в день?

– Да.

– Хорошо. Была маленькая накладка. Думаю, большой роли это не играет.

– А ты что думаешь? Тебе понравилось?

Командир звездолёта выступает перед уцелевшими после нападения людьми.

– В наших сердцах – боль. Мы отдаём эти тела вам, боги Каболлы. Дарованные нам познания неоценимы. Освободи их от бремени для вечной жизни. Мы всегда будем благодарны за то, что ты нисходишь к нам с добротой и любовью так же, как и много лет назад. Ты ведёшь нас за собой и показываешь двенадцать миров. И мы будем молиться с надеждой, что ты приведёшь нас в новый дом, и мы начнём новую жизнь. Мы хотим этого. Мы хотим этого.

– Мы хотим этого.

– Мы хотим этого.

– Мы хотим этого.

– Мы хотим этого!

– Мы хотим этого!

– Мы хотим этого!

– Мы хотим этого!

– Они из тех, кому посчастливилось? Может, вы именно об этом думаете? Мы проделали длинный путь от дома. Мы перешли опасную черту в глубинах космоса. Наши запасы подходят к концу. Топливо заканчивается, нет источников. И наконец, нет надежды. Может, лучше было остаться и умереть, или вернуться в колонии вместе с нашими семьями? Вместо этого мы будем в тёмной пустоте космоса.

Куда мы пойдём? Что будем делать?

Жизнь здесь началась с конца. Это первые слова Священного Писания. И они говорили нам о богах Кобболы уже много столетий.

Может, нас согреет и накормит одна лишь мысль, что мы не одни во Вселенной? Тринадцатая колония людей или я неправ, Лоша?

Да, в писании сказано так – появится тринадцатая колония, тринадцатая раса, поклоняющаяся Каболле и святым дням. Они прибудут издалека, и это будет их дом, и планета будет называться Земля.