Елена Ваулина - Дневник мамы аллергика, или 7 шагов к победе

В таком режиме прошло полгода, и мне казалось, что страшнее быть не может. При росте 170 см от постоянных переживаний и сидения на диете я весила 45 кг и продолжала кормить ребенка грудью, так как ни одна из существующих смесей нам не подошла. Я извела себя, мужа, родственников мужа своими заскоками и требованиями в плане стерильности окружающей среды. Но наш ребенок продолжал покрываться коркой и постоянно чесался. Даже летом, в сорокаградусную жару, мы выходили на прогулку в колготках, рубашечке с длинным рукавом и варежках-царапках. Взгляды, которые на меня бросали случайные прохожие, я не передам.

Но самый ужас поджидал впереди. Зимой, когда сыночку было чуть больше года, мы попали в инфекционное отделение с подозрением на энтеровирусную инфекцию.

Помимо того, что все препараты, которыми нас лечили от кишечной палочки, вызывали жуткую аллергию и нас постоянно держали на преднизолоне, на третий день, когда я уже собралась увозить ребенка домой, так как все симптомы кишечной болезни сошли на нет, к нам в палату зашла врач и сообщила, что у одной из пациенток из соседней палаты обнаружена корь и нам необходимо сделать прививку.

Видя мои поистине обезумевшие глаза, она предложила написать отказ от прививки и сделать инъекцию «иммуноглобулина человеческого». Я дала согласие, так как перспектива заболеть корью меня просто лишала рассудка.

На следующий день мы выписались домой. Озабоченная тем, чтобы провести санобработку больничных вещей и квартиры, я упустила главное – предоставила возможность ребенку передвигаться по квартире без ограничений и не заметила, как он оказался на кухне и взял мой оставленный бутерброд с сыром.

Когда я это увидела, то ребенок уже стал раздуваться, как шарик, – его уши увеличились вдвое, губы стали словно резиновые, глазки заплыли – и все это буквально за секунды. Он, не понимая, что происходит, пытался со мной играть в догонялки, пока я бегала за ним в попытке влить антигистаминные капли.

Когда появился кашель, несмотря на выпитое лекарство, я схватилась за телефон и вызвала скорую. Не знаю, что помогло больше – то ли скорая оказалась под боком, то ли в голосе моем было что-то жуткое, в итоге врачи успели как раз в тот момент, когда у ребенка стал происходить отек гортани и оттуда раздавались хрипящие звуки.

Спасибо бригаде той «неотложки»! Они четкими и слаженными действиями не дали моему ребенку задохнуться, а мне – сойти с ума. Когда возник вопрос госпитализации, стало ясно, что аллергологическое отделение отпадало: нам не было еще двух лет и к тому же недавнее нахождение в контакте с инфицированным больным корью обрекало нас опять на палату в инфекционном отделении, одна мысль о котором вызвала у меня настоящую истерику.

От госпитализации я отказалась. Сотрудники скорой посочувствовали и уехали. Мы с ребенком остались вдвоем. Вечером приехал наш папа, и мы стали думать, что делать дальше.

В течение последующей недели скорая к нам приезжала через день – у ребенка были систематические приступы легкого удушья. Достав через знакомых направление в детскую областную больницу, я поехала туда с ребенком с просьбой госпитализировать нас в аллергологическое отделение —оставаться дальше дома было страшно.

Стыдно вспоминать, как я рыдала, сидя в кабинете заведующей и объясняя нашу ситуацию. Но ее вердикт поверг меня в ступор. В госпитализации нам отказали, несмотря на все обстоятельства. Я не могла поверить, но то, что мне сказала потом эта врач, я запомнила на всю жизнь. Вот ее слова: «Мы не можем вас положить без обследования, сначала вам нужно сдать все анализы, и тогда ваш врач выпишет направление, а когда в нашем отделении появятся места, мы вас положим, если в этом будет необходимость».

Я была поражена: «А разве задыхающийся по ночам ребенок – не достаточная причина для госпитализации? У нас нет времени проходить обследование самостоятельно, мой ребенок может умереть, пока до нас дойдет очередь на сдачу всех анализов!»

Но врач была непреклонна: «Запомни, ваша болезнь не лечится! К сожалению, пока не изобрели лекарство от аллергии. Можно снять обострение заболевания, уменьшить его проявление, но до конца излечить – нет. Мой совет – научись своему ребенку помогать сама, мы подскажем как. Сейчас врач напишет, что делать в каждом конкретном случае, и поверь, лучше тебя самой в здоровье твоего ребенка никто не разберется!»

На тот момент я поняла ее слова так – «кроме тебя самой, твой ребенок никому не нужен». Но впоследствии я убедилась, что смысл сказанного несколько в другом.