С. Четвертаков - Кувшин Маслоу – психология от страха боли до совести

У страха есть и более сложные связи и функции. Страх – антитеза агрессии – страх тормозит агрессию и активное поведение или останавливают агрессию. Сличение энергопотребления и безопасности позволяет сделать вывод, что страх боли(если он возникает и может возникать, как это имеет место у млекопитающих) , может препятствовать поиску пищи и нападению – «прямому процессу» в адаптивном цикле удовлетворения голода.

Если живой организм проявляет пищевую агрессию в условиях возможного по опыту отпора жертвы (и получения от нее боли), то и нападение ведется с помощью опасения возможной боли и частичной готовности к отступлению. Тогда агрессия через опыт боли начинает ограничиваться процессом торможения через страх. Но успешная агрессия – ее опыт – может, наоборот, усиливать аппетит. Так обстоит дело у очень развитых животных и у не очень развитых людей.

До сих пор (без понимания функций страха) представлялось, что пищевая агрессия охоты и поиск природных внутривидовых преимуществ (а у животных они тоже являются предметом агрессии) могут тормозиться лишь насыщением, удовлетворением голода, или победой над врагом. В отсутствии страха как торможения агрессия в природе тормозится только в режиме «Война до победного конца!» или «Жизнь или Смерть».

Агрессия? Всегда ли?

И у нас возникает представление о первом механизме торможения поведения и рефлексии в природе. Природа (причина) страха – это начальный учет присутствия оппонентов как первое еще биологическое «принуждение к миру».

Когда же страх возник? В среде малого разнообразия нет страха. Есть пища и размножение. Значит, как минимум, появление страха требует разнообразия. Второе – появление страха (и памяти в поведении) требует интенсивного перемещения голодных особей и объектов пищи.

Но здесь стадиальные этапы. Первые и разнообразные животные в растительной цепочке – травоядные. При изобилии в лесах растительной пищи им страх не нужен – бояться некого. Затем среди них появляются хищники. И пищевая цепочка удлиняется. Но эволюция не быстрый конструктор. А «идея» страха – очень не проста. Механизм страха уже требует памяти. Но при изобилии пищи память не нужна.

Сначала, по выходе из моря на сушу, эволюция занимается и очень долго механизмами перемещения и поведения. Так пресмыкающиеся – почти червяки – начинают вставать с колен (в природе) в полный рост на ноги – иногда на две, а порой – и на четыре, Кроме того, некоторые возвращаются в воду, а часть из них «встает на крыло». Растительной пищи еще много – потому травоядные вырастают в размерах, кратно превышающих слонов. Только тогда возникает Золотой век для агрессии – поведения плотоядных – хищников.

Речь о веке пресмыкающихся – о динозаврах (230—65 млн. лет). Хищники среди них, вероятно, имели еще мало конкурентов. И тормозная система для них не играла большой роли. А у крупных предшественников – травоядных динозавров – вообще до того не было врагов. И потому страх был не нужен никому .

Но когда начались первые нападения, то природа и эволюция (еще не создав хороших механизмов памяти и потому торможения в психике) сначала изготавливала физические формы защиты . Многие из динозавров обладали особенностями, такими как костяная броня, роговые пластины по всему туловищу, рога или гребни на головах, шипы на хвосте. Все это указывает на господство насилия и агрессии… и недостаток памяти или реакции. Но честно скажем, что это только наша гипотеза и не исключено чей-то уже сделанный или опровергнутый вывод.

И потому память и позже страх появились, вероятно, у птиц, которые искали места для питания и безопасного размножения, могли быстро спастись. Те же технические новации стали важны и для первых мелких тогда млекопитающих, выживание которых зависело от поисков приземной пищи и возможности спрятаться от хищников в грунте и растительности.

В этой связи появление страха есть этап расширения сложности органического мира и, как уже выше сказано, пример расширения перечня потребностей. Возникший в эволюции механизм страха присоединяется к первым двум функциям жизни как особое свойство социального (сначала межвидового) поведения.

Но здесь и философский вывод. Это ни много, ни мало есть первая в эволюции рефлексия живого в своей среде, культурным чемпионом которой является, точнее, по своей обязанности в мире должен быть, Человек – высшая форма жизни на Земле.