Алексей Леонтьев: Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации

Попытаемся дать обзор тех основных прикладных задач, которые стоят перед современной психолингвистикой, по возможности обозначая в каждом конкретном случае не только характер практических вопросов, но и то направление теоретического исследования, которое призвано обеспечить эти запросы. Мы будем опираться на работы, ведущиеся в СССР, рассматривая их, однако, на общем мировом фоне.

Первая по значимости прикладная область, где используется или может использоваться психолингвистика, – это, как уже говорилось выше, проблемы, связанные с эффективной организацией массовой коммуникации и, шире, с теорией и практикой целенаправленного речевого воздействия. Ни для кого не секрет, что такое воздействие только тогда может быть эффективным, когда оно опирается на ясное представление о психологических механизмах воздействия, когда мы имеем научные методы и приемы, позволяющие количественно и качественно оценить его результаты. Нередко научное обоснование эффективности речевого воздействия сводится к конкретно-социологическим исследованиям. Но это лишь одна сторона вопроса. В.И. Ленин говорил: «Искусство всякого пропагандиста и всякого агитатора в том и состоит, чтобы наилучшим образом повлиять на данную аудиторию, делая для нее известную истину возможно более убедительной, возможно легче усвояемой, возможно нагляднее и тверже запечатлеваемой» ( Ленин , с. 21). Как раз две последние характеристики – усвоение, или понимание, и запечатлевание, или запоминание, – в их зависимости от языковой организации высказывания и изучаются прикладной психолингвистикой. Систематическое изучение этой проблематики в СССР только начинается, хотя именно в нашей стране еще в 20-х годах были впервые развернуты исследования в области социологии и психологии массовой коммуникации (ср., например, Рубакин , 1929; Шафир , 1927 и др.).

Первый круг вопросов, с которым здесь имеет дело психолингвистика, – это методики изучения и оценки эффективности речевого воздействия. Эта проблематика в свою очередь распадается на две проблемы: а) собственно методики и б) выбор в тексте таких опорных, или «ключевых», элементов, которые должны «представлять» текст в исследованиях его эффективности.

Одним из основных вопросов, связанных с методиками, является сама природа эффективности МК (массовой коммуникации) и ее соотношение с эффективностью речевой коммуникации в более элементарных случаях (например, при автоматическом выполнении речевых команд). Разделяя в общих чертах так называемую «функциональную» точку зрения на эффективность МК, советские специалисты в этой области опираются па общепсихологическую концепцию деятельности, получившую широкое распространение не только в советской, но и в зарубежной психологии. Мы не излагаем здесь эту концепцию, считая ее известной читателю ( Леонтьев А.А. , 1965; Леонтьев А.Н. , 1965; Лурия , 1946). Во всяком случае очевидно, что свойственная «классической» американской психологии МК (П. Лазарсфелд и др.) упрощенно-бихевиористская трактовка эффективности неправомерна: важнейшим результатом воздействия МК является целенаправленный сдвиг в смысловом поле (в системе установок, attitudes), или, по удачному выражению советского философа Г.Е. Глезермана, переход от знания к убеждению, а от убеждения к привычке. Из работ в этом направлении следует указать на цикл публикаций Ю.А. Шерковина ( Шерковин , 1969), а также на модель речевого воздействия, построенную группой студентов факультета психологии МГУ совместно с автором настоящей статьи ( Гайдамак , 1970; Леонтьев А.А., 1972). Есть и еще ряд работ по психологическим проблемам эффективности МК (например, Хараш, 1970).

По-видимому, возможны многочисленные и очень различные показатели эффективности. Это и уровень непроизвольного запоминания, и относительная ошибка непосредственного восприятия, и латентное время при смысловой перефразировке и т. д. Соответствующие методики не являются в строгом смысле психолингвистическими, и нами здесь не рассматриваются. Однако существуют и такие методики, которые специфичны для данной области и разрабатываются в ее границах. Из их числа мы остановимся на двух: а) свободный ассоциативный эксперимент и б) методика «семантического дифференциала».

Что касается ассоциативного эксперимента, то его основное значение, по-видимому, заключается в возможности оценки не только количественной, но и качественной, в направленности на раскрытие содержательных, в том числе смысловых отношений, в которые включено тестируемое слово (понятие). В этом отношении ассоциативный эксперимент дает особенно характерные результаты при изучении речевых стереотипов. Другое возможное применение ассоциативного эксперимента, видимо, – межкультурные различия в осмыслении тождественных или близких по лингвистическому значению слов. Так, слово война вызывает у наших испытуемых резко эмоционально окрашенные ответы, в то время как, скажем, у американских студентов преобладают ответы не эмоционального, а рационального типа. Необходимо указать, однако, что успешное использование ассоциативных методик предполагает обращение к понятию ассоциативной нормы, отклонения от которой и являются показателями. Но таких источников, где давались бы нормативные сведения, мы пока на русском языке не имеем. Отсюда острая необходимость в создании ассоциативного словаря русского языка, работа над которым сейчас ведется в Научно-методическом центре русского языка при МГУ ( Леонтьев А.А. , 1969 г ; Словарь ассоциативных норм русского языка, 1970).