Анатолий Верчинский - Не бойся спорить с милиционерами! Узнай свои права и научись ими пользоваться

P. S. Ищу художника для оформления обоих изданий. Больших денег не обещаю, но могу в обмен на иллюстрации к азбуке, словарю и разговорнику предоставить доступ к своему онлайн-тренингу по грамотному общению с милицией.

На прошлой неделе пришло письмо от подписчика:

«Здравствуйте!

А вот вопрос такой. Можно ли отдавать в руки милиционеру паспорт?

У меня был такой случай. Меня остановил человек в штатском и потребовал от меня предъявить документы. Сам он показал мне издалека какую-то «картонку», ну, то есть понятно, что с пяти шагов рассмотреть, что там написано и, вообще, что это такое – невозможно. У меня совершенно случайно был при себе паспорт, хотя специально я с собой его не ношу. Ну, вот я сделал точно так же, как и этот мент. Я взял и показал ему паспорт издалека. С такого же расстояния, как и он мне. Когда он подошёл и стал требовать меня отдать ему паспорт, я ему его не дал, поскольку, вообще, не был уверен, что это мент, а не какой-то жулик (что, впрочем, равнозначно), и он не убежит с моим паспортом.

После этого этот мент достал пистолет и направил его на меня, а другой рукой вытащил рацию и начал в неё говорить. Тут я понял, что лучше помалкивать, не особенно-то поспоришь, когда на тебя смотрит дуло пистолета. Мент стал говорить в рацию, прозвучали слова «сопротивление при задержании». Приехал милицейский «уазик», и я ещё лучше понял, что теперь мне нужно помалкивать, поскольку в этом «уазике» я оказался один, а их четверо. Почему меня не отметелили в этом «уазике», не знаю. Желание у них, похоже, явно было. Привезли меня в отделение, в общем, светило мне, наверное, оказаться в «обезьяннике» (на 3 суток кажется?), но, к счастью, там оказался майор, который когда-то учился вместе с моим старшим братом в институте. Он меня допросил, и меня отпустили.

Вот такая история. Дело было в Челябинске, в Центральном районе».

На первый взгляд, совершенно необоснованное задержание. После дополнительного вопроса подписчик сделал важные дополнения:

«Дело ещё состояло в том, что я живу в одной квартире, а моя мать – в другой. И я шёл к ней с мешком на тележке (2-х колёсной), с вещами, которые собирался оставить у неё, ненужные мне вещи, практически никакой особенной ценности не представлявшие. Шёл я где-то в 4 часа дня. Мент оставил меня в таком длинном проулке, на котором не было ни души. Ещё я не сразу сказал, их было двое, просто второй (тоже в гражданском) как бы ни в чём не участвовал, а просто стоял немного поодаль от первого мента. Этот первый мент и прицепился к этому мешку и тележке. Очевидно он полагал, что я вор, который средь бела дня у всех на виду тащит в центре города на тележке какое-то ворованное барахло. Одет я был обыкновенно, средне. То есть я обыкновенный человек, среднего уровня достатка.

Паспорт забрали в отделении. В общем, мне повезло, что там в этом отделении каким-то чудом оказался знакомый брата, которого я сроду никогда не знал, но он узнал меня по фамилии. Этот майор осмотрел эти вещи, потом звонил матери и выяснял у неё, что это за вещи (мать чуть инфаркт не хватил), составил протокол, я подписал и меня отпустили. И вот, если меня забрали с этим мешком средь бела дня и под пистолетом привели в отделение, то когда меня отпустили, я с этим же мешком пилил почти ночью домой, уповая на то, чтобы меня не забрали опять. И в этот раз повезло, ни на кого не наткнулся».

Уже совсем другая картинка, правда? И всё-таки мне осталось непонятно одно – что за протокол был подписан: что там было написано, в каком качестве допрашивали – подозреваемого, свидетеля или ещё кого. В третьем письме получил следующий ответ на эти вопросы:

«Это все было уже давно, лет пять назад, сейчас уже не очень все подробности помню, тем более что я человек совершенно юридически ноль. Это было кажется что-то вроде объяснительной, в которой я всё описал, что произошло, почему я с этим мешком шёл по городу. В качестве кого меня допрашивали и в качестве кого меня задержали до сих пор не представляю. У меня такое чувство, что этому менту очевидно нужно было выполнить какой-то план по преступлениям, и я попался ему очень кстати. Добавлю ещё, что этот мент был совершенно пацан, лет чуть ли на вид не 17—18. Я хорошо запомнил его ухмыляющееся и довольное выражение лица, когда он держал меня на мушке. Был такое ощущение, что он может меня пристрелить просто так, от нечего делать. Никакого дальнейшего продолжения эта история не имела. Только что я понял, как опасно даже приближаться к ментам. Теперь всегда обхожу их, если увижу издалека».