Вадим Слуцкий: Женщина-мужчина. Книга о современных женщинах

Правда, какая она заботливая!

В конце концов, я не выдержал столь сильных впечатлений, и стал как-то высказываться по сути затронутых проблем. Чего психологическая этика делать не рекомендует (согласно одному из её правил, информацию о «пациенте» следует сообщать ему исключительно тогда, когда он сам об этом просит, и только, если психолог уверен, что она может быть правильно воспринята). Я, впрочем, хоть и психологически образованный человек, но не психолог, а педагог. А педагог – не тот, кто истолковывает, а тот, кто вмешивается и меняет.

Тут, правда, я был бессилен что-то изменить, но – стал реагировать словесно.

Например, я высказался в том смысле, что Ярославу неплохо было бы пожить одному, без мамы.

Эта мысль Н.Г. не понравилась.

– Без меня его бы не было , – заметила она.

И это правда. Как может беспомощный малыш, пусть и ростом 2 метра, жить без мамы?

Понимаю, что надо мне что-то в себе поменять, но никак не могу это уловить. если у меня какой-то стандартный случай – не подскажите? Может быть Вы что-то такое видите, со стороны, говорят, всегда более точно видно и опыт у Вас педагогический. Определенно пошел какой-то внутренний процесс и есть шанс пройти ситуацию.

Я всегда меняюсь. У меня мама была властной. Я слово себе в детстве дала, что не буду так издеваться над своими детьми.

На моё замечание, что её попустительство – проявление слабости – она заметила:

Меня правда в окружении не считают слабым человеком.

Ну, то есть – подчинённые не считают. Она же начальница. «Управленец,» – как она сама о себе говорит.

Как-то она сообщила:

Вы знаете, когда он был маленьким (года 3 ему было), не помню даже ситуации, но я от него требовала послушания. Так вот тогда крестный отец Ярослава мне сказал, а я это запомнила, что с Ярославом такое поведение не пройдет. Что, если я его буду пытаться ломать, то он меня в этой борьбе победит.

Твёрдость взрослого человека и стремление «ломать», подавить самостоятельность – это совершенно разные вещи.

И вдруг на эту реплику Н.Г. отозвалась так:

Просто хочется какого-то кусочка личной жизни.

В конце концов это пережёвывание одного и того же мне надоело. Просто прекратить отвечать – мешало то самое неравнодушие, хотя разум и подсказывал, что ничего тут не поделаешь: надо готовить Ярослава к экзамену и сосредоточиться только на этом, и это всё, что я могу ему дать.

И я допустил неосторожность. Впрочем, для меня характерную.

Надежда Георгиевна, перед Вами стоит очень простая задача. Она не требует никаких интеллектуальных усилий. Здесь не нужны долгие обсуждения. Задача понятная для любой безграмотной бабы деревнской. Чтобы ребёнок стал мужчиной, чтобы он научился жить, нужно, чтобы он учился этому уже сейчас – чтобы жил уже сейчас. Чтобы учился строить отошения с людьми: прежде всего, сверстниками – разбираться в людях, без чего жить на Земле невозможно. И это точно известно, ничего неизвестного нет. Чтобы он учился действовать, проявлять активность, без чего жить невозможно. И т.д., и т. п. Значит, если Вы хотите, чтобы Ваш сын стал нормальным человеком и жил после Вас, то сейчас нужно самым решительным образом его вытаскивать из ямы. Добиться – каким угодно способом – чтобы он гулял. Чтобы он куда-то ходил, где есть люди: хотя бы во двор и в магазин. Чтобы что-то делал: хотя бы покупал продукты. Чтобы совершал хоть какие-то усилия. Если этому он не научится, ему не нужен аттестат. Ему не нужно заниматься с репетиторами. Он всё равно не выйдет из своей комнаты: так ведь легче. А ему разрешено всегда выбирать самый лёгкий путь, путь наименьшего сопротивления. Он так привык. И он знает, что это его право. Зачем же делать усилия, что-то менять? Он так и будет сидеть в своей комнате, у своего компьютера до Вашей смерти. А что будет после неё – об этом страшно говорить и страшно себе представить. Фактически человек медленно пропадает, погибает на Ваших глазах – и это Ваш сын. Ему нужно помочь спастись, выкарабкаться. Вместо этого Вы пытаетесь убедить себя, что он такой особенный, поэтому ему жить не нужно, делать ничего не нужно, общаться не нужно – потому что он особенный. А он не особенный, а такой, как все. Все люди не могут жить без других людей, в том числе и гении. Вернее, гении – даже в большей степени, чем все прочие. Проявлять решительность и твёрдость – чего Вы в отношениях с сыном совершенно не умеете или не хотите (или и то, и другое) делать – это значит заниматься «усреднением», оказывается. Нет, не усреднением, а спасением его шансов на нормальную человеческую жизнь. Попытайтесь представить себе его будущее. Что его ждёт? Воля у него атрофирована, малейшее усилие для него невыносимо. Людей, общения он панически боится. Он привык, что ему всё можно. Не ходить в школу – можно. Не ходить вообще никуда – можно. Не спать ночью – можно. Всё можно. Что ждёт его? Очень Вас прошу: перестаньте себе затуманивать сознание этими рассуждениями. Повторяю: задача очень простая. Но она требует решительность и твёрдости. Если Вы добьётесь хотя бы того, чтобы он гулял по вечерам, чтобы ходил в магазин – если это войдёт в привычку, дальше будет легче. Трудно только начать. Впрочем, и это даже не столько трудно, сколько требует преодоления привычки во всём угождать сыну, всегда ему потакать, никогда и ни в чём не отказывать – что и привело к настоящему положению вещей. Несмотря на то, что многие балуют детей, такого, как в Ваших отношениях с Ярославом, я никогда в жизни не видел и не мог себе представить. Его нужно спасать. Если бы он тонул на Ваших глазах, Вы бы бросились его спасать – или стояли на берегу и рассуждали о том, что он особенный, а раз так, то не следует вмешиваться и вообще ничего тут нельзя сделать? Так вот, – он тонет. Ему нужна Ваша помощь. И больше ему никто помочь не в состоянии – только Вы одна. Поговорите с ним. Объясните, что так нельзя. Что нужно срочно менять образ жизни. Объясните, почему. Согласится он или нет – перестаньте во всём ему потакать. Он должен что-то делать. Скажите, что покупки в магазине Вы поручаете ему. И не покупайте ничего сами. Пусть голодает. Думаю, ему это не понравится, и он предпочтёт пойти в магазин. Только надо выдержать характер. И таким же образом – во всём остальном. Извините, но возникает предположение об атрофии воли – не только у сына, но и у его вполне взрослой мамы. Надеюсь, что оно ошибочное. Надо срочно менять его образ жизни – и Ваши отношения. Вы взрослый человек и его воспитатель – а не его служанка. Вы обязаны многого требовать от него. Иначе человеком ему не быть. Помогите ему и себе, очень Вас прошу.