Алла Рубченко - Психологическая сепарация - подходы, проблемы, механизмы

Проблема целостности личностного бытия поставлена в работах Г. Ю. Фоменко, в которых обосновывается необходимость расширения сферы психологии и рассмотрение проблемы «личность и бытие». Такое расширение предметной области исследования ставит серьезную проблему внешнего и внутреннего, важную и для авторов настоящей книги. По мнению Фоменко, понять диалектику «взаимоотношений внутреннего и внешнего в плане бытийного самоопределения личности возможно только тогда, когда личность рассматривается как целостная система таких внутренних условий, которые необходимо и существенно опосредуют все внешние причины…» (Фоменко, 2005, с. 177). Реализацией этого методологического подхода становится определенная теоретико-методическая направленность исследований Фоменко, которая проявляется в использовании биографического метода и типологического подхода. Это направление обращает автора к проблеме индивидуальности и личностных ресурсов, которые позволяют раскрыть механизмы «личностной саморегуляции экзистенциального уровня» (там же, с. 170). Анализируя в своих исследованиях психологию человека в трудных, экстремальных условиях жизни, Фоменко подчеркивает, что жизненные трудности и опасности знаменуют собой «очередной поворот изменчивой жизни, побуждающей человека к непрерывному росту» (там же, с. 175). Показано, что даже в экстремальных условиях жизни остается возможность аутентичного бытия личности; выявлены ресурсы, способствующие сохранению аутентичности. Высказанные идеи близки к нашему пониманию условий и обстоятельств развития личности, ее индивидуальности и автономности.

Л. Н. Ожигова, исследуя гендерную идентичность и профессиональные стратегии мужчин и женщин, утверждает, что одним из базовых устремлений человека является стремление стать субъектом собственной жизни. Автором разработана концепция мультиполярной гендерной идентичности. Ссылаясь на В. В. Знакова, Ожигова считает, что «субъектом можно назвать только внутренне свободного человека, принимающего решения о способах своего взаимодействия с другими людьми, прежде всего на основании сознательных нравственных убеждений. Говорить о человеке как о субъекте можно только при понимании им самым собственного бытия, при котором он, осознавая объективность и сложность своих проблем, в то же время обладает ответственностью и силой для их решения» (Ожигова, 2005, с. 259). Рассматривая гендерную идентичность как часть общей Я-концепции личности, Ожигова выделяет центральный механизм, обеспечивающий личностную интеграцию – личностный смысл. Сначала биологический пол и гендерные нормы выступают, согласно автору, как внешние факторы, которые «приобретают новое, личностное наполнение и становятся гендерной идентичностью личности» (Рябикина, Ожигова, Фоменко, 2013, с. 65). Затем субъект привносит свои личностные смыслы в новые бытийные реальности, изменяя гендерные стереотипы и роли.

Близкими по методологическим и теоретическим основаниям исследования к работам коллег из Кубанского государственного университета являются работы В. А. Лабунской (Южный федеральный университет). Внешность человека в какой-то степени может выступать границей, соединяющей внутренний и внешний мир личности. По мнению Лабунской, отношение к внешнему облику и отношение человека к миру тесно связаны между собой. Она показала, что так называемое затрудненное общение, когда активность человека приводит к обезличиванию, разрушению и психологическому уничтожению партнера, наблюдается у людей, которые не удовлетворены своей внешностью, склонны избегать разговоров о своем внешнем виде, а также безучастно относятся к своему внутреннему миру. «Они не только отчуждены, отдалены от других, демонстрируют равнодушие, безразличие, недоверие к ним, но и проявляют такие же отношения к самим себе и ожидают их от других» (Лабунская, 2005, с. 250). Важнейшим аспектом исследования стало привлечение данных, указывающих на возрастную специфику отношения к своему внешнему облику, на специфику прохождения нормативных кризисов разными типами людей, что позволило говорить о бесконечности и незавершенности конструирования саморепрезентаций, которые применимы для изучения внутренней и внешней сепарации. Не менее важным оказалось использование категории рефлексии, ведь каждый раз, когда человек обращает внимание на свою внешность, он неизбежно возвращается «к мысли о личностном, пристрастном, избирательном отношении к увиденному» (там же, с. 245).