Алла Рубченко - Психологическая сепарация - подходы, проблемы, механизмы

Роттер определил два генерализованных ожидания: локус контроля (экстернальный и интернальный) и межличностное доверие. Идея об экстернальном локусе контроля отчасти нашла свое подтверждение в концепции выученной беспомощности представителя радикального бихевиоризма Мартина Селигмана. Согласно модели выученной беспомощности Селигмана, когда подопытные животные, как и люди, чувствуют, что не могут контролировать аверсивные события, они склонны демонстрировать реактивный синдром. В поведении животных (например, собак) наблюдается пассивность, отсутствие мотивации, ожидание потери контроля, эмоциональность, физиологические реакции; для обозначения аналогичных симптомов у человека используется понятие депрессивного эпизода. Человек переживает беспомощность тогда, когда независимость реакции от негативных воздействий распространяется не только на конкретное поведение, но и переносится на другие ситуации, становится устойчивой. Опыт выученной беспомощности ведет к ожиданию таких же эффектов в похожей ситуации; и чем выше субъективная уверенность в неуспехе, тем более выражены дисфункциональные реакции. Недостаточная регуляция оперантного подкрепления ведет к неэффективности социальных навыков и рассматривается как механизм возникновения неврозов, фобий, депрессий и т. п. Эти предположения подтвердились в эксперименте Абрамсона и Тисдейла. Для получения необходимых данных пожилых людей, проживающих в доме престарелых, поделили на две группы. Одна группа вела обычный образ жизни, была полностью поручена заботам персонала, другой группе – контрольной – предоставляли возможность проявлять свою активность, например, заводить цветы, ухаживать за ними, выбирать, чем заняться. При сравнении результатов выяснили, что в основной (беспомощной) группе уровень смертности среди пожилых людей оказался выше (Abramson, Seligman, Teasdale, 1978). Таким образом, было установлено, что выученная беспомощность связана с внешним локусом контроля и, по-видимому, с особенностями внутренней и внешней сепарации.

Д. Хирото доказал это в своем экспериментальном исследовании: он разделил людей по уровню локуса контроля, а затем поставил в разные ситуации – в безвыходные ситуации и в ситуации, из которых можно было найти выход. Испытуемые с внешним локусом контроля действовали медленнее, чем это делали испытуемые с внутренним локусом контроля (см.: Залевский, 2002). С точки зрения концепции сепарации люди с низким уровнем локуса контроля характеризуются внешним локусом контроля, им свойственна несамостоятельность, беспомощность, страх перед самостоятельной жизнью, низкий уровень личной ответственности, в том числе за управление собой и своей жизнью. Если индивид считает, что соответствующее негативное событие никогда не случается с другими людьми, а с ним происходит постоянно, то такие события он объясняет причинами, лежащими непосредственно в нем самом, являющимися глобальными и стабильными во времени. Это представление может привести к развитию дезадаптации и депрессии, которая включает недостаток мотивации, негативное чувство самоценности, другие негативные когниции, а также депрессивные эмоции. Особой предрасположенностью к депрессии обладают лица, склонные к депрессивному стилю атрибуции, т. е. атрибутирующие негативные события интернально, глобально и стабильно.

Итак, изучение теорий и исследований, базирующихся на принципах бихевиорального подхода в психологии, позволило отчетливо увидеть соответствие между закономерностями и явлениями, обнаруженными представителями поведенческого направления – подкреплением и агрессивностью, подражанием, самоэффективностью и саморегуляцией, локусом контроля и др. и особенностями, характерными для процесса психологической сепарации.

По своим методологическим и теоретическим взглядам К. Левина часто рассматривают как представителя гештальтпсихологии, хотя это не совсем верно. При исследовании психологической сепарации как одна из наиболее близких к гештальтпсихологии она не может быть проигнорирована.

Размышляя о возможности перестройки психологии, Левин обращается к естественным наукам, прежде всего к физике, считая, что должен быть изменен сам тип психологического мышления, а именно следует перейти от «вещных понятий» к реляционным (относительным). Свою позицию он выразил в статье «Переход от аристотелевского к галилеевскому способу мышления в биологии и психологии», опубликованной в 1931 г. Аристотелевская физика базировалась не на эксперименте и математических подсчетах, а на выделении из отдельных случаев некоторой общей тенденции. Аристотель придавал собственное значение каждому объекту, обладающему, по его мнению, стремлением к заданной цели. Способ мышления Галилея был иным. Он показал зависимость движения объектов от внешних условий, от пространственно-временного контекста.