Алла Рубченко - Психологическая сепарация - подходы, проблемы, механизмы

Итак, методология настоящего исследования основана на личностном принципе, принципе развития и принципе субъекта, которые в целом определяют круг наиболее общих представлений о проблеме самоопределения человека в мире как об одном из серьезных философских вопросов. Этот поиск продолжается всю жизнь, в иных случаях выходит за ее границы, воплощаясь в продуктах своего жизнетворчества.

Пути решения поставленной проблемы, безусловно, разнообразны, прежде всего, потому что сугубо философский вопрос может быть переформулирован в терминах методологии конкретного научного знания, например, методологии социологии, истории, психологии и др., которая, конечно, достаточно специфична.

Для психологии важным остается принцип, согласно которому, личность как проблема исследования выступает двояко – и как объект такого исследования, и как субъект. Личность как объект предстает в статичном виде, «теряет» свои рефлексивные характеристики в том смысле, что они практически не учитываются в процессе психологического исследования. Личность как субъект исследования представляется подвижной, динамичной, рефлексирующей, живой системой, способной изменяться в пределах, заданных биологическими и социальными ориентирами, по-разному проявлять себя во всем многообразии бытия. Кроме того, она способна ставить и искать ответы на один из сложнейших экзистенциальных вопросов, который только может задать себе человек: «В чем заключается смысл человеческой жизни и, в первую очередь, в чем смысл моей собственной жизни?». Ему предшествует другой вопрос: «Кто я такой?», а последний закономерным образом возникает из опыта переживаний, который в чувствах, мыслях, ощущениях определяется так: «Я есть». Инвертируя эту цепочку открытий, получаем, что сначала появляется опыт, благодаря которому ребенок обнаруживает, что он сам и его мама являются двумя отдельными людьми (появляется чувство «Я есть»). Потом формируется и постепенно интегрируется идентичность (у каждого человека в разной степени обобщенности и единства), и ставится вопрос «Кто я?», который, по существу, не снимается полностью никогда. Проблема осмысленности жизни, ее глубины и богатства появляется как следствие серьезной внутренней работы, направленной на интеграцию идентичности, а также в результате осознания человеком не только своей отдельности и уникальности, но и включенности в мир.

Принципиальная неотчуждаемость человека от своего бытия и одновременно переживание и осознание им своей особенности, отдельности создают глубокое и устойчивое ощущение сопричастности единичного человека миру и необходимость постоянно доказывать уместность своей роли в общем процессе жизни. На психологическом уровне это фундаментальное основание человеческого существования проявляется в виде не всегда гармоничного, а часто и противоречивого процесса социализации личности, в ходе которого возможно доминирование одной из двух тенденций – тенденции идентифицироваться с социальными ролями и тенденции разотождествляться с ними. Для К. Юнга эти тенденции часто проявляются последовательно в жизни человека: интроекция внешнего – в первой половине жизни, избавление от интроецированного содержания и путь к себе – во второй половине. Поиск своего места в мире может быть замкнут на описании ролей, выполняемых человеком в обществе, и на идентификации с ними либо на таком же наивном и некритичном принятии суждений других людей (прежде всего, суждений родителей) о себе. Описывая процесс индивидуации, Юнг и его последователи отмечают, что он происходит в двух направлениях и представляется как аналитическое (separatio) и как синтетическое (coniunctio) движение. Первое определяется как дифференциация, аналитическая сепарация и «включает расчленение выкованной человеком идентичности, отделение ее как фигур и содержаний, имеющих изначальную основу во внепсихической реальности (т. е. в других людях и объектах), так и тех, что укоренены в первую очередь в самой психике (так называемые внутренние фигуры…) (Стайн, 2009, с. 19). Второе предполагает приобщение к коллективной психике, «к проявлению архетипических образов коллективного бессознательного…» как сознательное интегрирование его содержаний. Юнг описывает эти процессы в качестве внутренних, т. е. процессов, происходящих в психике человека, хотя понятно, что они не исключают внешних проявлений – вербальных оценок, поведенческих реакций, эмоций и чувств. Однако это – лишь необходимое уточнение осуществления процесса индивидуации, а в целом нам хотелось бы обратить внимание на то, что для полноты методологического анализа изучаемой философской проблемы – поиска человеком своего места в мире и формулируемой на ее основе психологической проблемы – внутренней и внешней сепарации личности, систему философских принципов исследования важно дополнить принципом единства человека и его бытия. Этот принцип тесно связан с принципом развития и принципом субъекта, в которых, однако, не полностью представлена инициативная роль человека. В принципе субъекта содержится идея его активности, однако эта активность мыслится в основном как регуляция собственных личностных особенностей, их организация и реализация в процессе жизненного пути, который рассматривается как уникальный способ жизни. Поиск человеком своего места в мире не может быть осуществлен без сопоставления себя, своего мира с миром в целом, без оценки своего вклада в коллективное, общественное, общечеловеческое. Когда учитывается такая система как «Я в бытии», тогда с необходимостью возникает вопрос об организации этой системы, о принципах ее функционирования. Мы полагаем, что эти принципы многообразны и не могут быть сведены к единственно верному. Тем не менее наш собственный интерес направлен на обсуждение одного из них, а именно на анализ принципов интеграции системы и ее дифференциации, через механизмы отождествления и разотождествления. Сразу же отметим, что механизмы отождествления и разотождествления могут проявляться как внутренние, интерпсихические, так и внешние, интрапсихические, но в целом принципы их функционирования остаются идентичными. Обсуждая эти механизмы на уровне методологии, мы не склонны проводить их детальную дифференциацию, которая, однако, возможна на уровне теории и эмпирии.