Дмитрий Леонтьев - Психология смысла - природа, строение и динамика смысловой реальности

В других исследованиях было получено аналогичное преувеличение субъективной вероятности значимых событий в числовой оценке. В наибольшей степени это касается оценивания вероятности собственных успехов и неудач. К.Шнайдер показал, что испытуемые в этих условиях демонстрируют сдвиг шкалы субъективной вероятности успеха в сторону объективно более сложных заданий (см. Хекхаузен, 1986 б, с. 15). В ситуации оценки случайных событий сдвига шкалы субъективной вероятности обнаружено не было.

Интерпретация закономерностей искажения субъективной оценки вероятности исходит из роли этого параметра в преднастройке субъекта к определенной деятельности. «Ожидание (или сознательное неожидание) события и есть одна из форм воздействия на характер взаимодействия человека с событием» (Асеев, 1982, с. 239). Готовность реагировать на высокозначимые события столь же важна, как и готовность реагировать на высоковероятные события: за неадекватное реагирование на высокозначимое, пусть даже почти невероятное событие приходится иногда расплачиваться дорогой ценой. Поэтому, как отмечает В.Г.Асеев (1981), человек практически не ожидает малозначимые и маловероятные события и, напротив, ожидает высокозначимые или высоковероятные. Эти два параметра тем самым оказываются тесно взаимосвязанными: «Одно и то же по внешнему проявлению поведение… может быть следствием либо преувеличения (преуменьшения) значимости события, либо… субъективной его вероятности» (Асеев, 1981, с. 317). Искажение субъективной вероятности может быть вызвано и иными факторами. Так, нередко (как, например, в описанных выше экспериментах К.Шнайдера) оно отражает факт принятия желаемого за действительное. «Здесь содержательно-смысловые образования как бы проецируются на действительность…» (Асеев, 1982, с. 41). За действительное может приниматься и то, чего человек сильно опасается.

Четыре описанных класса личностно-смысловых искажений образа представляют лишь искажения отдельных параметров объектов или явлений. Несколько особняком стоят случаи искажения самих объектов, ошибки их узнавания, когда одно принимается за другое. Из числа экспериментальных подтверждений личностно-смысловой детерминации ошибок узнавания сошлемся на исследование Е.Ф.Бажина (1971), который предъявлял своим испытуемым записанные на магнитофон слова с инструкцией повторять их. Оказалось, что больные алкогольным психозом, острым алкогольным галлюцинозом и белой горячкой с удивительным постоянством ошибочно воспринимали некоторые слова. Вместо слова «зарисовка» они слышали «за решетку», вместо «клуб» – «глуп», вместо «пушистый» – «душить» и т. д. Вместе с исчезновением острой симптоматики исчезали и ошибки восприятия, хотя некоторые из них были у больных алкогольным психозом довольно устойчивыми («штопать» – «штопор»). Другое проявление тех же ошибок узнавания – очитки. 3.Фрейд (1926) убедительно показал, что многие кажущиеся случайными очитки имеют глубокий смысл, связаны сложным образом с мотивами, установками и конфликтами личности.

Еще одной формой личностно-смыслового структурирования образа является субъективная интерпретация неопределенной информации. Одним из примеров является способ видения двузначного изображения, на который можно повлиять, сообщив одному из вариантов изображения положительный или отрицательный личностный смысл (Чхартишвили, 1971 б). Другим примером является психодиагностическая методика ТАТ (см. Леонтьев Д.А., 1998 б), позволяющая квалифицированному психодиагносту по характеру искажений и особенностям интерпретации и структурирования стимульного материала сделать выводы о мотивационно-смысловых детерминантах этих искажений. Наконец, множество примеров подобного рода можно найти в исследованиях по социальной перцепции, где давно известно, что черты и поведенческие проявления других людей имеют тенденцию восприниматься и интерпретироваться в соответствии с уже имеющимся представлением об этих людях или с заданной в ситуации эксперимента установкой (см. Бодалев, 1965; 1970; Курячий, 1984). Эти эффекты хорошо известны в психологии; мы не будем на них останавливаться, тем более, что соответствующие примеры интерпретации не позволяют говорить об искажениях, поскольку объективные характеристики оцениваемого объекта использовать для сравнения невозможно; можно лишь сравнивать интерпретации различных групп испытуемых между собой.