Дмитрий Леонтьев - Психология смысла - природа, строение и динамика смысловой реальности

Еще в шестидесятые годы была разработана шкала для измерения степени осмысленности жизни – тест «Цель в жизни» (Purpose-in-Life Test, PIL) Джеймса Крамбо и Леонарда Махолика ( Crumbaugh, Maholick, 1964, p. 201). «Цель в жизни», которую диагностирует методика, авторы определяют как переживание индивидом онтологической значимости жизни (там же). Как правило, выборки пациентов с теми или иными клиническими проблемами обнаруживают более низкую степень осмысленности жизни, чем контрольные группы. Масштабное исследование, направленное на валидизацию этого теста ( Crumbaugh , 1968), которое охватывало 1151 человека, в том числе 4 «нормальные» группы и 6 клинических (невротики со смешанными диагнозами из психологических консультаций, госпитализированные невротики, госпитализированные алкоголики, госпитализированные шизофреники, госпитализированные психотики), обнаружило в целом высокозначимые различия между «нормальными» и клиническими подвыборками. Позднее было обнаружено, что наркоманы также демонстрируют результаты, сильно пониженные по сравнению с нормой ( Frankl, 1978, с. 26–27). С другой стороны, осмысленность жизни не обнаруживает устойчивых связей с полом, возрастом, уровнем образования, IQ, религиозностью и доходом. В.Франкл рассматривает это обстоятельство как подтверждение его положения о том, что смысл жизни может быть найден любым человеком ( Франкл , 1990). Дополнительное подтверждение этому вытекает из опыта нашей работы с русскоязычной адаптацией этой методики ( Леонтьев Д.А., 1992 б), которая подробно описана ниже, в разделе 4.5. Одним из наиболее интересных фактов является поразительно точное совпадение результатов разных групп, выступавших в разных исследованиях как контрольные. Стоит также упомянуть устойчиво воспроизводящуюся в разных исследованиях отрицательную корреляцию осмысленности жизни со шкалой депрессии MMPI, а также с опросниками, измеряющими аномию. И.Ялом, приводящий обзор исследований по этой методике, суммирует их обобщенные результаты в следующих пяти пунктах:

1. Отсутствие смысла жизни почти линейным образом связано с психопатологией.

2. Осмысленность жизни положительно связана с глубинными религиозными убеждениями.

3. Осмысленность жизни связана с трансцендентными ценностями, то есть ценностями, которые выходят за пределы собственного «Я».

4. Осмысленность жизни связана с членством в группах, увлечением каким-то делом и принятием четких целей в жизни.

5. Смысл жизни нужно рассматривать в перспективе развития, ибо мера осмысленности жизни меняется на протяжении жизни (Yalom, 1980).

Из отечественных исследований можно упомянуть, в частности, работу М.В.Дмитриевой (1999). Изучая безработных в ситуации поиска работы, она обнаружила, в частности, что «успешные» безработные, решающие свою проблему, отличаются более высоким уровнем осмысленности жизни и более высокой интегрированностью личностной структуры в целом. Кроме того, обнаружилась определяющая роль смысложизненных и ценностных ориентаций в структуре ключевых личностных переменных; в свою очередь, эти две переменных тесно связаны между собой. «Ощущение жизненного смысла дает начало ценностям, которые усиливают его синергетически» (Дмитриева М.В., 1999, с. 12).

Метафорически упомянутая выше энергетическая функция смысла, которая, как можно увидеть, подкрепляется вполне реальной феноменологией, на самом деле представляет собой очень тонкую и деликатную проблему, заслуживающую специального углубленного анализа, выходящего за пределы данной работы. Сам В.Франкл писал о «полярной области напряжения, где одним полюсом является смысл, подлежащий осуществлению, а другим – человек, который должен его осуществить» (1997, с. 251). Близкие идеи – о системе «человек – мир» как энергетическом диполе – встречаются и у некоторых других мыслителей, хотя обычно в весьма неразработанном виде. Мы здесь ограничимся пока первичной постановкой этой проблемы для будущих исследований.

Третий конструкт – соотношение ценностной и потребностной регуляции в рамках смысловой регуляции или, иначе, соотношение личностных ценностей и потребностей как источников смыслообразования. На первый взгляд этот конструкт носит более частный характер по сравнению с первым; его выделение опирается на теоретические соображения о соотношении потребностей и личностных ценностей, изложенные в публикациях ( Леонтьев Д.А., 1996 б; 1997 б), а также в разделах 3.6. и 4.3. Он непосредственно связан с выделенной в предыдущем разделе линией развития смысловой сферы в направлении прогрессирующей ее социализации, опосредования индивидуальной жизнедеятельности социальными регуляторами.