Виктор Слободчиков - Психология человека. Введение в психологию субъективности

Духовная сфера и личность, таким образом, неразрывно связаны и представляют подлинную целостность. И хотя духовное бытие не производно (т. е. не рождается в эмпирических процессах души и тела), оно все-таки нуждается для своего воплощения в эмпирическом материале. Эта тема чрезвычайно важна для всей психологии и педагогики развития человека. Как эмпирическое развитие одушевляется и направляется духовным началом, так и духовное становление нуждается в эмпирии, которой оно опосредствуется в своем выражении. Принципиально важно: духовность не рождается из эмпирического развития, не созидается им, а только – опосредствуется; и в этом смысле эмпирия жизни имеет прежде всего инструментальное значение для духовного становления человека.

Тайна человека как личности, делающая его потенциально бесконечно богатым и в то же время актуально незавершенным, заключается в той главной (выше отмеченной) способности личности рефлектировать саму себя, возвышаться над собой, быть за пределами самой себя, вне всякого фактического своего состояния, даже своей фактической общей природы. Работа и культивирование этой способности и поднимает, вводит человека на следующую ступень духовного бытия – на ступень индивидуальности.

Человек как индивидуальность раскрывается в самобытном авторском «прочтении» социальных норм жизни, в выработке собственного, сугубо индивидуального (уникального и неповторимого) способа жизни, своего мировоззрения, собственного («необщего выражения») лица, в следовании голосу собственной совести. К сожалению, в традиционной психологии понятие «индивидуальность» производно от понятия «индивид», где индивидуальность есть бесконечное множество единичных особенностей и специфических черт отдельности, вплоть до капризной самости (свое-образности) и «ндрава» (Ф.М. Достоевский). В таком случае следовало бы говорить об индивидности – как особости и единичности. В то время как «индивидуальность» с духовной точки зрения есть становящееся (возрастающее) качество душевной жизни в процессе ее индивидуации , приводящей человека в целом к осознанию и переживанию своей уникальности и неповторимости.

Индивидуализация душевной жизни есть кардинальная и глубочайшая инверсия (обращение) индивидуального духа, неустанное рассекречивание собственной самости, которая зачастую складывалась не по воле, а по неведению самого человека. В свете высших смыслов и высших ценностей (убеждений, верований, жизненных принципов) любой фрагмент своей самости, любая душевная способность проходят испытание на подлинность, истинность и неотторжимость их в составе истинного, внутреннего Я человека.

Индивидуализация бытия человека, транцендирование человеческой самости вовнутрь, в глубины субъективности и высвечивание ее есть условие встречи с бесконечностью Духовного Царства, с бесконечностью Универсума, в котором впервые конституируется подлинное Я, образуется действительно полное, свободное «бытие-у-самого-себя». Здесь речь уже идет не о свободе чистой непосредственности (фактически известной и животным), которая на самом деле захватывает и оккупирует нашу самость, и не о свободе самоопределения, которое всегда предполагает борьбу и преодоление в личности (а значит, и несвободу), а об истинном, окончательном освобождении, где даже предельная индивидуальность «жертвует» своею уникальной единичностью «за други своя» и поэтому становится причастной к бесконечному универсальному Бытию. Именно здесь впервые открывается потенциальная эквивалентность человека Миру, вся полнота человеческой реальности как духовного микрокосма.

Самое существенное и глубинное в духовной жизни человека как раз и заключается в его искании Бесконечного и Абсолютного. Это искание «есть неистощимый и неистребимый источник вечной жизни, присущий духу, который не затихает и не замирает даже у тех, кто в своем сознании отвергает все Абсолютное и Бесконечное» [139].

Тайна человека как личности и индивидуальности, таким образом, окончательно раскрывается в его универсальности. Ибо вселенское и бесконечное с максимальной адекватностью получает свое выражение в точке – с ее единственностью и абсолютным своеобразием; как и наоборот: лишь то, что может быть признано истинно личным «бытие-для-себя», может воспринять и выразить бесконечное.