Антонио Менегетти - Система и личность

Вторая заповедь: «Не поминай имя Господа, Бога твоего, всуе», – то есть: «Непозволительно перепроверять Мои слова, обдумывать их. Подчиняйся! Подчиняйся как вещь, подчиняйся как мертвец. Я не идея, которую ты можешь изучать или критиковать. Любая логика и любая этика исходят только от меня. Сказанное и предписанное Мною не подлежит пониманию, обсуждению или изучению, у тебя нет для этого ни силы, ни власти, ни возможности».

Третья заповедь: «Помни день субботний, чтобы святить его», – то есть: «Помни о соблюдении всех обычаев, стереотипов, масок, традиций, всех моих предписаний и того, что все исполняют. Тщательно соблюдай все, что соблюдали твои отцы! Ты не можешь позволить себе отличаться от других! Святи мои праздники, потому что эти праздники установил Я! И их должно соблюдать так, а не иначе!» Другими словами: «Ты должен всегда иметь единую с другими форму и быть точным в повторении. Ты должен только повторять и учиться повторять с верой!»

В этой морали нет места для субъективности.

Первые три заповеди представляют собой связь организмического с категорией «Сверх-Я», ее императивным статусом. Человек не может думать и действовать самостоятельно, отдав эти функции на откуп своего «Сверх-Я»: если оно разрешит, он может действовать, если нет – не может.

Дальнейшие заповеди касаются отношений с другими людьми.

Четвертая заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою», – то есть «заботься о породивших тебя». Это сакрализация семьи, ее обычаев, традиций, непреложной власти, и в этом смысле она является следствием первой заповеди. Отец и мать олицетворяют здесь старшее поколение, защитников ценностей, силы, власти, закона, поэтому «почитать» означает не только заботу, но и постоянное соответствие устоям семьи, клана, племени, государства. Итак, речь идет о заповеди, являющейся следствием первой: это внутренний императив, который следует проецировать на поведение в обществе – первым таким обществом является семья.

Пятая заповедь: «Не убий», – то есть не причиняй зла другим. Я бы сказал, что пятая заповедь достаточно проста, категорична, но и естественна; то есть здесь основной принцип не особенно запятнан.

Шестая заповедь: «Не прелюбодействуй». Придерживаясь логики кодекса в целом, можно сказать, что намерением законодателя является запрет нарушения предписаний закона. В «общерелигиозном» плане это означает соблюдать «правила» ношения одежды, поведения, проведения литургии, обрядов и т. д. Католическая церковь отнесла эту заповедь исключительно к сексу и всему, так или иначе связанному с гениталиями.

Седьмая заповедь: «Не укради», – то есть не распоряжайся как своим тем, что рациональность отношений не определяет в качестве твоего.

Надо иметь в виду, однако, что эти две заповеди можно сопроводить рядом замечаний. Например, попробуем спроецировать «Не убий» и «Не укради» в сферу политики: до какого момента человек не должен убивать или не должен брать чужое? Этот вопрос широко обсуждался еще в древности и остается дискуссионным до сих пор. Фома Аквинский, например, много размышлял над этой проблемой и выделил в ней вопрос определения грани, до которой следует терпеть противный человеческой морали политический режим, а за которой следует восставать против него. В сущности, было достигнуто соглашение о том, что можно нарушать эти принципы в случае возникновения угрозы основам жизни (так, вполне законна самозащита индивида или народа, подвергшегося агрессии, и т. д.): следовательно, бывают моменты, когда эти заповеди из абсолютных становятся относительными, хотя в целом, за исключением экстремальных ситуаций, их необходимо соблюдать. Кроме того, не существует особых различий между тем, как эти два принципа – «Не убий» и «Не укради» – трактуются монитором отклонения и природным порядком.

Восьмая заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего», – относится не столько к запрету говорить неправду, сколько к запрету свидетельствовать во вред реальным правам другого человека. То есть следует говорить то, что должен, что положено по закону. Истинно – предписанное законом, и любая ситуация должна рассматриваться через призму закона: следует всегда защищать то, что справедливо по закону и соответствует ему.

Что касается девятой заповеди, то она охватывает всевозможные аспекты ущемления единства пары, постоянного или временного, другими словами – различные критерии определения адюльтера. Тем не менее, когда этот принцип формулировался, он относился не столько к супружеской верности (учитывая тогдашнее господство полигамии), сколько к «собственности», как и десятая заповедь: «Не пожелай имущества ближнего твоего».