Рафаэлла Джордано - Твоя вторая жизнь, или Шанс все изменить

– Сколько времени обычно длится обучение?

– Ровно столько, сколько потребуется человеку, чтобы разработать план новой жизни, которая составит его счастье.

– Да, понятно… Еще один вопрос: вы не упомянули о стоимости занятий, и я не знаю, смогу ли, исходя из финансовых возможностей, позволить себе такое обучение.

– В этом смысле рутинология функционирует по своим собственным уникальным правилам и законам, доказавшим свою эффективность: вы заплатите столько, сколько сочтете нужным, и только в том случае, если добьетесь успеха. Если вы разочаруетесь в моем методе, вы не платите ничего.

– Не верю своим ушам! Это же безумие! Как же вы зарабатываете себе на жизнь? И почему вы можете быть уверенным в том, что люди окажутся настолько порядочными, что если не сегодня, то завтра заплатят вам?

– Это ваше личное видение мира, отражающее ваше теперешнее состояние. Уверяю вас, делая ставку на доверие и другие ценности, к примеру, на возможность поделиться знаниями, взаимопомощь и поддержку, я увидел, что те, кому я помогал, оказались более чем щедрыми ко мне, если достигали своих целей… Я верю в потенциал успешности каждого человека, при условии, что он хоть немного уважает личность в себе, свои внутренние качества и оценивает себя по достоинству. Речь идет о том, чтобы выработать план новой жизни в точном соответствии с реальными представлениями о себе самом. И именно это потребует полной самоотверженности, знания методики и немалых усилий. Но зато какая компенсация!

– А были ли у вас неудачи?

– Никогда.

– …

– Хорошо. На сегодня, я думаю, достаточно. Спокойно подумайте на досуге обо всем. Вы можете пройти только первый этап, чтобы ощутить хоть какие-то результаты. Если они в чем-то убедят вас, мы можем продолжить. Если нет, вы сразу же прекратите занятия.

– Я постараюсь все обдумать. Спасибо, Клод.

Он проводил меня до двери и крепко пожал на прощание руку. Рукопожатие человека, хорошо знающего, чего он хочет от жизни, подумала я, ощущая легкий укол зависти.

– До скорого, Клод. В ближайшее время я сообщу вам о своем решении.

– Наоборот, не следует торопиться. Ведь нужно время, чтобы все обдумать, взвесить. До свидания, Камилла.

Оказавшись на улице, я не узнавала себя: этот разговор перевернул мне душу. Руки немного дрожали, и я не знала почему: то ли меня обуял страх, то ли нервы расшалились. Пока я шла к метро, чтобы добраться до дома, мысли со скоростью молнии проносились в голове. С каждым шагом я вспоминала слова Клода, и моя решимость все более укреплялась.

« Каждый обладает обязанностями по отношению к самому себе. Разве вы со мной не согласны? Узнать себя, осознать, что время быстротечно и дни уже сочтены, сделать правильный выбор, который придаст смысл жизни и заставит самозабвенно служить ему. И главное, не растрачивать таланты… Очень важно реализовать себя, Камилла …»

Вечером я определила для себя, что собой представляет моя жизнь в данный момент. Болото. Теплое и безопасное, но все же болото: в любви, в работе. Скрывающее от всех, и от меня в том числе, истинное положение вещей. Настала пора снять розовые очки и хотя бы попытаться взять все в свои руки. « Изменить все, поменять все, чтобы жизнь стоила того, чтобы ее прожить. Изменить все, поменять все… » – поет известный певец Жоназ. Отныне эта песня будет моим гимном.

Материнские обязанности изматывали меня. Отношения с сыном были такими, что не хватало только искры, чтобы вспыхнул пожар. Его школьная жизнь, занятия, развлечения, походы к врачам отнимали массу времени и сил. Мне казалось, что я себе больше не принадлежу, что у меня нет ни минуты свободного времени. Стоило только переступить порог дома, как меня охватывало ощущение, будто я в западне, откуда не выбраться.

Относясь к себе спустя рукава, я заметила, что порог моего терпения значительно понизился. Я психовала по пустякам, особенно из-за уроков Адриена, количество которых утроилось в этом году под влиянием неуемного педагогического рвения нового учителя. Устав за целый день в школе, мой сын воспринимал дополнительную нагрузку как наказание, и этому не было конца. Иногда у меня складывалось ощущение, что я беседую со стенкой. Я кричала – он взрывался, и все заканчивалось слезами или нервным срывом.

Дойдя до последней точки, я решила все оставить как есть. И как только Адриен почувствовал, что я отпустила вожжи и школьные дела отодвинуты на второй план, он тут же уткнулся в компьютер. Я осознавала, что пошла по самому легкому пути, но мне нужна была передышка, немного мира. Я хотела разрядить обстановку хотя бы ненадолго. «Разве это бесчеловечно?» – убеждала я себя.