Джамиль Заки - Сила доброты. Как с помощью эмпатии менять мир к лучшему

Трайбализм [21] Трайбализм – устройство общества, основанное на представлении об особом, доминирующем значении своего племени, этноса, группы, их приоритетной роли в прошлом и настоящем. Прим. ред. создает еще б о льшие проблемы: далеко ходить не надо, достаточно посмотреть на политические руины Америки. Пятьдесят лет назад республиканцы и демократы разошлись в политических мнениях за ужином, но все же закончили совместную трапезу. Сейчас обе стороны считают друг друга злонамеренными и опасными глупцами. Нейтральные когда-то территории – от уборных до футбольных стадионов – превратились в поля нравственного боя. Враждующие смакуют страдания соперников и постоянным троллингом стараются причинить как можно больший вред. В такой одичалой экосистеме проявление заботы не просто нейтрализуется, а превращается в свою противоположность.

Поэтому неудивительно, что эмпатия попала в центр внимания гражданских лидеров, поэтов и пасторов – всех, кто старается залатать социальную ткань. «В нашей стране много разговоров о дефиците федерального бюджета, – сказал сенатор Барак Обама в 2006 году на церемонии вручения дипломов Северо-Западного университета. – Но стоило бы почаще вспоминать о дефиците эмпатии» [22] Barack Obama, 2006 Northwestern Commencement [transcript], retrieved from https://www.northwestern.edu/newscenter/stories/2006/06/barack.html . .

Далее Обама выразил сожаление, что «мы живем в культуре, препятствующей эмпатии». «В культуре, где главной жизненной целью зачастую называют богатство, стройность, молодость, славу, безопасность и развлечения, – сказал он. – В культуре, где авторитетные лица зачастую поощряют эти эгоистичные порывы». По его словам, восстановление эмпатии необходимо для исцеления нации. Философ Джереми Рифкин более категоричен: «Главный вопрос, стоящий перед человечеством, таков: успеем ли мы достигнуть глобальной эмпатии до краха цивилизации и спасти Землю?» [23] Jeremy Rifkin, The Empathic Civilization: The Race to Global Consciousness in a World in Crisis (New York: Penguin, 2009).

С тех пор как Обама и Рифкин высказали свои опасения, ситуация только ухудшилась. Наша культура прогнила, расползается и трещит по швам. Те же инстинкты, которые стимулировали проявления доброты внутри замкнутых групп, заронили семена страха и ненависти, прорастающие по мере того, как наше окружение становится шире и разнообразнее. Средствам массовой информации и социальным медиа разногласия выгодны. Их продукт – смута, и она пользуется спросом.

Современное общество построено на межличностных связях, и они держатся с трудом. Последнюю дюжину лет я исследовал, как работает эмпатия и зачем она нам нужна. Но сейчас изучающего эмпатию психолога уместно сравнить с изучающим лед климатологом: каждый год собранная информация прибавляет льду ценности, а он тем временем тает.

Должно ли так быть? Этот вопрос я и рассматриваю в книге.

Много столетий ученые и философы утверждали, что эмпатия передается по наследству и прошита в мозгу. Я называю это гипотезой Родденберри, поскольку Джин Родденберри включил ее в лучший сериал всех времен и народов «Звездный путь: следующее поколение». Советник звездолета «Энтерпрайз» Диана Трой известна своей эмпатией по всей Галактике. Эту ее черту Родденберри подчеркнул контрастом с андроидом Дейтой – совершенно глухим к человеческим чувствам (зато он исключительно хорошо играет на скрипке и мастерит модели кораблей).

Гипотеза Родденберри строится на двух предположениях, оба они интеллектуальными корнями уходят в далекое прошлое. Первое заключается в том, что эмпатия – это черта характера, неотъемлемая часть личности: если она есть, то никуда не денется. Диана Трой наполовину человек, а наполовину бетазоид – представитель гуманоидной расы телепатов. Эмпатию она унаследовала с инопланетными генами: это природный дар, не требующий усилий. Человеку ни за что не сравниться с Дианой, это так же невозможно, как дышать под водой или отрастить хвост. Позитронный мозг Дейты в прямом смысле запрограммирован на отсутствие эмпатии. Аналогичным образом и в нас природой заложен определенный «уровень» эмпатии, где-то между Дейтой и Трой. И он остается неизменным, как и рост.

Эту мысль впервые сформулировал Фрэнсис Гальтон – британский ученый, помешанный на расчетах (его девиз: «Считай при любой возможности») и человеческом интеллекте [24] Francis Galton, “Hereditary Talent and Character,” Macmillan’s Magazine 12, nos. 157–66 (1865): 318–27; Raymond E. Fancher, “Biographical Origins of Francis Galton’s Psychology,” Isis 74, no. 2 (1983): 227–33; and Arthur R. Jensen, “Galton’s Legacy to Research on Intelligence,” Journal of Biosocial Science 34, no. 2 (2002): 145–72. Обратите внимание, что в «Антропометрической лаборатории» Гальтона тестировали не только интеллектуальные способности, но и чисто физические характеристики, такие как сила удара. . В 1884 году Гальтон объединил усилия с Международной выставкой здравоохранения в Лондоне и устроил первую в мире ярмарку психологического тестирования. Проходя вдоль узкого длинного стола, лондонцы решали разные задачки: в одной надо было максимально быстро реагировать на вспышки фонарика, в другой – различить близкие тона. Тесты Гальтона не отражали ни уровня интеллекта, ни профессиональных успехов, но он, ничуть не смутившись, свалил это на неточность инструментов. С ним согласились, и к 1920-му появились бесчисленные тесты для оценки интеллекта, личности и характера.