Гэри Чепмен - Семья, о которой ты мечтаешь. Пять способов сделать ее реальностью

Сказать, что его предложение застало меня врасплох, означает ничего не сказать. Никогда, ни прежде, ни потом, меня о подобном не просили. Я ответил так, как должен был ответить мудрый и зрелый консультант: «Позвольте мне это обдумать». Моим первым эмоциональным откликом было: «Это невозможно». Мы в то время жили в небольшом доме с тремя спальнями и двумя ванными. У нас было двое маленьких детей, и все спальни были заняты, а ванных уже не хватало на всех. Как мы могли поселить у себя чужого человека, тем более взрослого? Во-вторых, я подумал: «Как это отразится на нашей семье?» Чужой человек будет смотреть на нас и анализировать, что мы делаем и как строим свои отношения друг с другом. Не начнем ли мы «играть перед камерой»? Не станем ли вести себя неестественно?

Я достаточно часто участвовал в антропологических экспедициях, чтобы знать: присутствие антрополога, который приезжает в селение аборигенов для изучения их культуры, на самом деле оказывает свое воздействие на эту культуру (хотя вы не прочитаете об этом в докладах антропологов). Начнем с того, что подобный факт – это главное событие в текущей жизни аборигенов, такая новость может не повториться на протяжении целого десятилетия. В селении появился человек, который издает странные звуки в своей речи и странно себя ведет. Он явно не такой, как они. Зачем он здесь? Надо ли его съесть и поблагодарить богов за то, что они послали легкую добычу? Или следует обращаться с ним ласково и посмотреть, не знает ли он новые места для охоты, где много дичи?

Теперь же молодой человек просил у меня разрешения перебраться в мое селение и наблюдать за нами. Он, по крайней мере, говорил на моем языке и объяснил свою цель. У меня, несомненно, было преимущество в сравнении с аборигенами, которым иногда требовались месяцы, чтобы понять, почему чужой человек, поселившийся в их деревне, задает такие глупые вопросы и делает странные пометки на белых листах бумаги.

Поскольку в нашей семье все любили друг друга, я обсудил эту странную просьбу с женой и двумя детьми. Представьте себе – им понравилась такая идея. Шелли и Дерек решили, что здорово будет иметь старшего брата, а Кэролайн, которой всегда нравилось «необычное», признала, что это будет неплохой эксперимент. «Может быть, он поможет молодому человеку в дальнейшей жизни, а нам в свою очередь будет полезно поделиться собственными отношениями в семье. Разве мы всегда не учили детей, что "лучше отдавать, чем получать"?» (Мне никогда не нравилось, как возвышенные принципы, которым мы учим своих детей, жена применяет к моей жизни.)

«А где он будет спать?» – спросил я.

«Мы сделаем стену в подвале и выгородим комнату и кладовку. У нас там просто свободное место, никаких проблем». Дети предложили, чтобы гость пользовался их ванной. Легко им было говорить! Их ванная и так была занята половину дня. Я уже представлял это себе: мы четверо пользуемся одной ванной, а чужой человек – другой. (Почему я всегда представляю себе худший вариант развития событий?)

Я спрашивал себя: «Действительно, можем ли мы поделиться чем-нибудь ценным?» и вспомнил слова специалиста по отношениям в семье Эдит Шеффер: «Если вы делитесь своими отношениями в семье, то у вас должно быть чем поделиться» 1. Иначе говоря, прежде чем пускать чужого человека в свою семью, вы должны быть уверены, что ваша семья – здоровая. Я мог искренне сказать, что считал собственную семью здоровой. Мы, конечно, не были совершенны. У нас бывали проблемы, особенно в первые годы нашего с Кэролайн брака, до того, как родились дети. Но мы многому научились в ходе всех сложностей и теперь наслаждались плодом усердного труда. Да, нам было чем поделиться.

Итак, мы предприняли этот шаг. Соорудили стену в подвале, сделали там спальню, в другом конце – кладовку, повесив раздвижные двери; вырезали отверстие в металлическом коробе вентиляции и установили вентилятор; привезли кровать и тумбочку из мансарды моей матери, и потом Джон к нам перебрался.

Мы согласились с тем, что Джон станет членом нашей семьи в течение следующего года, и решили пытаться вести себя настолько «нормально», насколько это возможно. Джон все видел, все слышал, был частью всего. Годы спустя он писал:

Когда я вспоминаю этот опыт, у меня возникает столько приятных воспоминаний. Я помню, как рано утром проходил мимо Шелли, которая упражнялась в игре на пианино. Я помню, как мыл посуду и как впервые осознал, насколько я спокоен и не напряжен. Кэролайн мыла посуду быстро, справлялась за пять минут, а я тратил на это дело двадцать минут, потому что был перфекционистом. Я помню теплые мгновения, когда мы сидели за обеденным столом, и то, как все приняли меня естественно и с любовью. Я помню, как радовался пятницам, когда после ужина к нам приходили на встречи студенты колледжа. Это были прекрасные вечера. Я помню, что чувствовал себя как дома, был частью уютной, здоровой, положительной среды. Вся моя жизнь до этого казалась такой дискомфортной. После этого я стал более отзывчивым, более здоровым человеком.