Регина Бретт - Будь чудом. 50 уроков, которые помогут тебе сделать невозможное

Когда ей исполнилось 105 лет, она поехала в Вашингтон, чтобы быть свидетельницей инаугурации первого чернокожего президента. Элла Мэй умерла в 2010 году, незадолго до выхода в свет ее мемуаров «У меня спокойно на душе. Необыкновенная жизнь 106-летней женщины». За все годы она ни разу не строила планов на жизнь. Она исполняла план Господа.

Эвелина Бойд заработала право сидеть и ничего не делать. Когда я познакомилась с ней, ей было 92 года. И 33 из них она провела, преподавая музыку, в основном в кливлендских общественных школах. Ее всегда беспокоило, что некоторые учащиеся в начальных классах даже не могли прочесть слова к песням.

Она могла бы жить в уединении, как одинокая вдова-пенсионерка, и экономить каждый грош. Но вместо этого Эвелина работает волонтером в кливлендской клинике и в Обществе слепых. Она тратит по 30 долларов за раз на покупку книг для детей, с которыми никогда не познакомится.

Пока ты на этой стороне поля, ты все еще нужен здесь.

Всякий раз как приходит новый каталог издательства Daedalus Books , она изучает описание каждой книги и заказывает лучшие. Их доставляют непосредственно местному врачу-педиатру для его программы «Помогай и читай». Эвелина пожертвовала таким образом более 500 новых книг.

Однажды доктор Роберт Нидман братил внимание на то, что в комнате ожидания медицинского центра в бедном пригороде Бостона не было книг, которые дети могли бы читать, ожидая приема. Работники заметили, что маленькие пациенты крадут книги, и перестали их выкладывать. Тот факт, что дети настолько сильно хотят читать, вдохновил Нидмана на сбор денег для покупки тысяч книг, чтобы раздавать их каждому ребенку при каждом посещении врача.

Затем он рекрутировал волонтеров, чтобы те читали детям вслух в комнате ожидания. Так 20 лет назад он вместе с Барри Цукерманом дал старт национальной некоммерческой программе «Помогай и читай». Они хотели дать возможность полюбить книги каждому ребенку. Этого хотела и Эвелин.

– Я прожила хорошую жизнь, – говорила она. – И я прожила ее не одна. Мы приходим в этот мир не только ради самих себя. Мы здесь для того, чтобы помогать другим.

Мы здесь для того, чтобы прожить жизнь ради других. Иезуиты учили меня строить жизнь вокруг фундаментального принципа, который заложил и преподавал святой Игнатий Лойола: знать Бога, любить Бога, служить Богу и быть счастливым с Богом вовеки. Все на земле есть дар, созданный для нас, чтобы мы полнее ощущали Бога. Мы должны сохранять эти дары, если они способствуют нашему развитию, или отпускать их, если они его тормозят.

Еще святой Игнатий говорил, что мы должны оставаться бесстрастными и не привязываться ни к чему, если не представляем отчетливо, каков будет наилучший выбор. Мы не должны предпочитать здоровье болезни, долгую жизнь короткой, богатство бедности. Мы служим Богу везде, где оказываемся, больные или здоровые, молодые или старые, богатые или бедные. Мы должны желать лишь того, что способствует нашему духовному росту. А это может быть что угодно.

Рак научил меня любить жизнь, каковы бы ни были ее обстоятельства. Это страшная болезнь, но она приносит свои собственные дары. Рак тыкает тебя носом в жизнь. То и дело кто-нибудь спрашивает: «Значит, у тебя ремиссия?» Люди действительно хотят знать, исцелилась ли я. Мой прогноз такой же, как и у любого человека, у которого когда-либо был рак, такой же, как и у любого человека, у которого никогда рака не было.

Мы должны прожить все дни своей жизни.

Мы здесь для того, чтобы прожить жизнь ради других.

Это зависит от нас – не от рака и не от любой иной болезни, инвалидности или разочарования. Большинство людей, которые болеют раком, не умирают от него. Получив диагноз, они не идут домой, не ложатся в постель и не ожидают смерти. Они с ним живут. Живут, несмотря на него. Вопреки ему. Они ходят на работу. Воспитывают детей. Ездят на рыбалку. Занимаются любовью. Сажают сады.

Многие годы чудесная женщина, коллега по новостной редакции, ежедневно приходила на работу, а у нее был неизлечимый рак. По виду Арлин Флинн нельзя было сказать, что с ней что-то не так. Она была идеально причесана, безупречно накрашена, а улыбка у нее была шире, чем у любого из нас. Она не была похожа на умирающую.

Когда я узнала о ее болезни и попыталась утешить, она лишь улыбнулась и принялась рассказывать мне обо всех интересных людях, с которыми познакомилась за неделю лечения химиотерапией. В ее изложении это было похоже на рассказ о вечеринке.