Томас Чаморро-Премузик - Уверенность в себе. Как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения

Так к чему я это все? Компетентность всегда лучше, если в паре с ней идет скромность. Кроме того, понятно, что людей больше интересует наша компетентность, чем уверенность, и в целом мы нравимся им больше, если не производим впечатления слишком уверенных. Это верно безотносительно их уровня компетентности, но особенно верно, если их уверенность низка. Обратите внимание, что все сказанное относится к нашему индивидуалистическому, нарциссическому и эгоцентрическому западному миру, где проводилось большинство упомянутых исследований. На Востоке или в любом более коллективистском обществе скромность и компетентность ценятся еще больше, вплоть до того, что люди боятся, что их заподозрят в надменности, если они не будут демонстрировать смирение. Но даже в нашей самовлюбленной культуре уверенность – едва ли тот капитал, который соблазнит, впечатлит или устрашит окружающих. Скромность, особенно в сочетании с высокой компетентностью, – вот что ценится.

Если и есть что-то, что люди ценят больше скромности и компетентности, – это предсказуемость. Как мы уже видели, нам нравится думать, что другие люди предсказуемы (а мы – нет ). Действительно, современные психологи практически единодушны: люди испытывают сильную потребность вычислять, как сейчас поступят окружающие. Это страстное желание знать наперед поведение других – вот что заставляет нас теоретизировать о человеческой природе: почему люди поступают так, а не иначе, и почему они не поступают этак? Если вы психолог, то первое, что спрашивают у вас люди, узнавшие, чем вы занимаетесь, – «А можете сказать, о чем я сейчас думаю?» На самом деле психологи ничем не отличаются от всех остальных: все в этом мире стараются понять, о чем думают другие люди, чтобы предугадать их следующий поступок, даже дети.

Дети начинают понимать цели и намерения взрослых, начиная с двухлетнего возраста. К пяти годам они начинают понимать, что другие не всегда правы (могут ошибаться или заблуждаться). Повзрослев, мы на 100 % полагаемся на свою интерпретацию поведения тех, с кем вступаем в социальные взаимодействия. Нам достаточно простого процесса из трех шагов.

Шаг 1. Мы наблюдаем за интересующим нас поведением: например, кто-то смотрит на нас.

Шаг 2. Мы оцениваем мотивы этого человека: дружелюбные, недружелюбные, нейтральные, любопытство и т. д.

Шаг 3. Мы объясняем эти мотивы причиной, которая лежит либо в человеке, либо в ситуации.

С одной стороны, если бы мы не делали выводов о намерениях других людей, в мире не было бы ни дискриминации, ни предрассудков, которые проистекают из нашего предположения, что поведение этих других обусловлено их принадлежностью к определенной группе (национальность, раса, пол, сексуальная ориентация и т. д.). Не было бы конфликтов, возникающих из-за предположений, что другие хотят навредить нам или угрожают нашим интересам. И все же мы не можем функционировать как общество, не интерпретируя тем или иным образом поступки других людей. Не делай мы выводов о намерениях других, у нас не было бы:

• правосудия (наличием намерения определяется, виновен человек или нет);

• близких отношений (как бы мы поняли, нравимся мы или нет?);

• коммерции (как бы мы поняли, чего от нас хотят?) {93}.

Разберем следующий сценарий.

Вы когда-нибудь разглядывали лица пассажиров в автобусе или поезде? Даже если сиденья расположены таким образом, что мы сидим друг напротив друга, правила этикета запрещают пристально смотреть на соседа дольше двух-трех секунд, особенно после того, как он ответил взглядом, – тонкий намек, чтобы мы перестали на него пялиться. А вас когда-нибудь так разглядывали? Во всем мире такое поведение расценивается как необычное. Ну так что нам делать в такой ситуации?

В соответствии с описанным процессом, первый шаг – наблюдение (мы замечаем, что на нас пристально смотрят). Второй шаг – попытка понять, почему на нас смотрят. Им любопытно? Они стараются вспомнить, где могли нас видеть раньше? Они настроены дружелюбно или враждебно? Здесь особо важна наша интерпретация уровня дружелюбия другого человека. Если другие кажутся недружелюбными, мы предполагаем угрозу; если кажутся дружелюбными, мы можем интерпретировать ситуацию как интересную, хотя по-прежнему необычную. Последний шаг еще важнее. Если причина в ситуации, подразумевается, что этот человек обычно не смотрит на других пассажиров так пристально, что, в свою очередь, предполагает, что его поведение вызвано чем-то в нас самих (например, тем, как мы выглядим или как держимся). С другой стороны, объяснение намерений этого человека его личностью или характером подразумевает, что его поведение имеет мало отношения к нам (например, он просто невоспитан, любопытен или и то, и другое одновременно), – это самая распространенная интерпретация, поскольку она исключает возможность того, что с нами что-то не в порядке. Но как люди интерпретируют поведение других, когда не участвуют в ситуации, а просто наблюдают?