Элияху Голдратт - Выбор. Правила Голдратта

Надо настоять, чтобы отец показал мне практический способ преодоления этих барьеров. Хотя понятие «психологические барьеры» он не использует в своих рассуждениях и апеллирует категориями внешних препятствий. У отца, должно быть, есть практический подход, но, даже ознакомившись с ним, как мне быстро проверить, подойдет ли он для преодоления моих психологических барьеров?

Как минимум мне надо четко понять, каковы эти барьеры.

И как же мне разобраться с ними?

Почему бы не использовать себя в качестве подопытного кролика? Я вновь прочитала текст, пытаясь понять, что именно сдерживает меня, мешает самой подобраться к выводам отца, его решению проблемы, его прорыву.

Каким был первый шаг отца? Из личных наблюдений я знаю, что у каждого человека и у целых групп людей есть длинный список моментов и явлений, которыми они недовольны. Отец начал прояснять неразбериху, выявив и оставив для обсуждения лишь самые насущные темы. Как только он заставил своих собеседников осознать огромное влияние дефицита и товарных излишков на чистую прибыль, все остальные пункты из их списка усовершенствований отошли на задний план.

Мне понравилось, как отец объяснил, почему они не додумались до этого раньше. Я – психолог и прекрасно понимаю, что люди, страдающие от постоянных проблем, которые они уже возвели в ранг неразрешимых, вырабатывают защитные механизмы. Они просто делают вид, что не замечают этих проблем.

Также я знаю, что люди, использующие такие защитные механизмы, имеют тенденцию занижать свои жизненные запросы и ожидания. Просто, когда они прячут от себя свои реальные проблемы, их энергия тратится на менее важные для них дела. Поэтому, несмотря на усилия, они не достигают в жизни существенного улучшения. Ничего удивительного, что спустя время они опускают планку собственных ожиданий.

Мне интересно наблюдать, как то же самое происходит уже не с одним человеком, а с целой группой, в нашем случае – с компанией. Руководство прикладывает усилия к ее усовершенствованию, однако вместо того, чтобы сосредоточить главные ресурсы и сконцентрировать все мысли на борьбе с дефицитом и излишками, большинство инициатив направляется в сторону, в которую менеджеры компании позволяют себе смотреть. Поэтому они и ориентируются на деятельность по сокращению затрат.

Такие меры несколько повышают доходность, и результаты постепенно накапливаются. Но отец мне нередко говорил: как не складывай девять центов, десять все равно не получишь. И ничего нового нет в том, что как компания они занижали свои ожидания и ни в коей мере не рассчитывали, что какие-либо действия по совершенствованию могут увеличить прибыльность десятикратно.

Хорошо. Теперь я знаю, каков первый барьер на моем пути. Я тоже слепа и тоже отказываюсь видеть серьезные и хронические проблемы, проблемы, которые каждый маскирует, как умеет. Отец утверждает, что препятствие, не позволяющее нам четко и рационально мыслить, это искаженное восприятие реальности. Мне сложно представить, какие изменения в моем видении реальности могут снять этот барьер. Поэтому мне надо разобраться, помогает предлагаемый отцом взгляд на действительность или нет.

Предположим, что я могу определить основные проблемы и абстрагироваться от назойливости проблем менее существенных. Найду ли я путь к разрешению ситуации?

Очевидно, нет. Я продолжила чтение.

Когда отец заставил участников встречи сосредоточиться на самом главном – на дефиците и излишках, выявилась корневая проблема: все базируется на прогнозах, а прогнозы никуда не годятся.

Я попыталась представить, как бы сама двигалась от этой исходной точки.

Возможно, я постаралась бы найти способ улучшить прогнозирование?

Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что никогда не сказала бы: «Оставим прогнозы в покое, давайте поищем другую зацепку». Я никогда не спросила бы себя: «Как они должны действовать, если их исходный посыл – отсутствие информации о будущем спросе на товары?»

И даже если бы меня осенила мысль отказаться от прогнозирования, я уверена, что все причины, по которым это невозможно сделать (а в беседе звучали такие доводы), заставили бы меня отвергнуть столь «безумную» идею через одну, максимум – две минуты.

Вот мой второй барьер. Что же позволяет отцу без усилий двигаться в нужном направлении? И придерживаться его, пока все преграды не будут преодолены?

Дело в широчайшем интеллекте? Не думаю. Не нужен выдающийся ум, чтобы сказать: «Что мы можем сделать теперь, когда мы поняли, как плохо нечто, проанализированное нами, чтобы от него избавиться?»