Мэрилин Аткинсон: Путь к изменению. Трансформационные метафоры

Осознав эту мысль, Маргарет просияла. «Думаю, да», – ответила она медленно. Женщина тут же повеселела, и глаза ее заблестели. Она задавала себе «внутренние вопросы», а я помогала ей в этом и чувствовала позитивный отклик. «Решено!» – сказал она.

Внезапно она вспомнила, что ее линия времени «исчезала» уже через пять лет. Я ответила ей, что она сама редактор своей внутренней карты.

«Хотите растянуть эту линию? – спросила я. – Почувствуйте, что она тянется, как резиновая. Любой может растянуть ее, стоит только попробовать! Мысленно ухватитесь за один конец и тяните ее к возрасту сто лет!» «Наблюдайте, как она растягивается», – сказала я, указывая на воображаемую ею конструкцию. Маргарет кивнула и казалась очень удивленной своему внутреннему результату: она четко видела длинную сияющую линию, тянущуюся до отметки «сто лет». Чтобы эта картинка оставалась, она внутренне застегнула ее на мысленную крепкую липучку.

Прежде чем выйти из моего кабинета, женщина еще раз поговорила со своим нерожденным ребенком: «Я позабочусь о тебе, – сказала она. – Я буду жить, помня о тебе. Я люблю тебя».

Маргарет улыбнулась и, уходя, сказала, что «все встало на свои места». Это была наша единственная сессия. Для ее цели больше ничего не было нужно. С тех пор я несколько раз встречала ее в городе, куда она переехала вместе с семьей. Она выглядит хорошо.

Рассказывая историю, мы видим , как человек учится налаживать поначалу скромные, но настоящие связи со всеми и каждым вокруг себя. Мы видим, что в начале этого процесса бывает замешательство, но затем мы смотрим и слушаем , как опыт, про который рассказывается в истории, выводит эволюционирование личности на качественно новый, более глубокий уровень самоосознания и теплого приятия других людей.

Что дает такая история? Обычно перед нами предстает путешествие от гордыни к присутствию через отчаяние. Наша убежденность в преимуществе, оказавшимся попранным , рушится. Как и у героя истории, наше самомнение (детское всемогущество. – Прим. науч. ред. ) терпит поражение.

Вот в чем великий дар всякого страдания. Потеря самоуверенности дает нам свободу стать настоящим исследователем жизни. Пережитки самомнения и привычка смотреть на людей свысока остаются позади, а мы делаем шаг вперед и хотим взглянуть на других людей свежим взглядом. Эмоции обогащаются опытом установления связей, умением расслабляться и испытывать наслаждение, чувствами определенности и любовью.

Теперь мы можем пилигримами выйти на тропу самоисследования. Наша история начинается заново.

Большинство людей живет во внутреннем мире, полном предписанных эмоций, выводов, сохранившихся на старых магнитофонных записях разума, и микроскопических метафорических ожиданий от самих себя, путаных и часто противоречивых. Все это печальные истории самомнения, жалости к себе, разобщенности с собой и самообмана. Большая часть таких историй к тому же однообразны и скучны, потому что представляют собой постоянные жалобы.

Предписанные эмоции такого типа в различных мировых культурах считаются нормой. Их можно сравнить с безликой пустынной равниной, где лишь кое-где встретишь участки зелени. Наши старые истории, записанные на магнитофонную пленку, или «унылые пейзажи», обычно оголены и открыты всем ветрам, они лишены богатства.

Вы, может быть, слышали историю одной пожилой пары, которые прожили вместе почти 60 лет. И вот жена на смертном одре. Муж все уверяет, как он ее любит: «Пока мы были женаты, я всегда старался съесть корочку хлеба сам, чтобы тебе не пришлось». «А мне всегда так ее хотелось», – отвечает жена. Вот те раз!

Что же это значит, если 60 лет мы не говорим своему партнеру, чего хотим? Это значит, что 60 лет мы будем выслушивать внутренние жалобы. Некоторые люди слышат только свои собственные стойкие, ограниченные некой нормой, записи в себе.

Эта история лишь крошечный пример. Обычно мы сталкиваемся с подобными историями как c раздутыми диссоциативными (не основанными на ценностях. – Прим. науч. ред. ) метафорами идентичности, не имеющими ни малейшего отношения к радости. «В моей жизни никогда не бывать любви, потому что…» – и шарманка завелась!