Робин Шарма - 9 тайных посланий от монаха, который продал свой «феррари»

– Джонатан, – сказал Чава, когда женщина поднялась к нам. – Это Элен. Элен, это Джонатан.

Элен тоже работала на раскопках, помогая команде из американского университета.

– Я как раз рассказывал Джонатану о наших последних открытиях. Возможно, вы могли бы поведать ему об этих домах на вершине холма? – спросил Чава.

Элен кивнула и вытерла лоб платком, который она достала из кармана брюк. Как и Чаву, ее, кажется, не нужно было уговаривать поделиться рабочими новостями.

Она пояснила, что перед нами место приготовления еды. Шлифовальный камень для зерна был прислонен к двери, но не убран. Аккуратно расставленная посуда заставляла предположить, что работа началась, а потом оборвалась на середине. Все было расставлено таким образом, словно люди думали, что смогут скоро вернуться. Они ушли быстро, но на паническое бегство это не было похоже. Все было в порядке, и не было никаких следов хаоса или атаки.

– Ох, – вздохнул Чава, – нам предстоит еще так много работы, прежде чем мы сможем разрешить эти загадки.

– Кстати, – сказала Элен, – я надеюсь, вы позволите мне вернуться к ним. Я хотела бы успеть сделать еще кое-что до конца дня.

Мы неподвижно стояли на вершине холма, всматриваясь в кроны деревьев. Я обернулся и взглянул на Элен, склонившуюся над работой. Наверху было меньше тени, и, хотя солнце стояло уже не так высоко, все еще было довольно жарко.

– Я только одного не понимаю, – сказал я Чаве.

Он поднял голову.

– Работа, – сказал я. – Раскопки. Кажется, она продвигается так медленно. Я считал проектирование электронных приборов очень трудоемким, но это… – Я махнул рукой в сторону Элен. – Раскопки продвигаются десятыми долями дюйма. Как вы с этим справляетесь?

– О да, я понимаю, – улыбнулся Чава. – Вы можете проработать весь день, а в конце задаться вопросом: что я сделал? Просто переложил несколько футов песка, и все.

Я пожал плечами.

– Легко относиться к своей работе несерьезно. Американцы часто называют себя «винтиками». Но мы все стараемся не забывать, что в нашей работе нельзя спешить и нужно запастись терпением. И, самое главное, мы должны работать осторожно, аккуратно и профессионально, даже если нам скучно или тревожно. Ведь иначе можно случайно разрушить или упустить важные артефакты.

Чава направился обратно к ступенькам и обернулся ко мне:

– Каждый из бережно раскопанных участков может казаться совсем небольшим, Джонатан, но вместе они могут привести нас к историческому открытию, огромному прорыву в знаниях. Я привык думать, что, если каждый «винтик» будет хорошо справляться со своей работой, наши совместные скромные усилия могут привести к чему-то поистине важному. Мы действительно сможем разрешить величайшие загадки.

На обратном пути Сикина настояла, чтобы я сидел ближе к окну, а она расположилась между мной и Чавой. Я оставил окно открытым и время от времени высовывал голову наружу, как бестолковый золотистый ретривер. Порывы сухого воздуха были великолепны. А когда мы петляли по улочкам Ошкуцкаба, у меня появилась еще одна причина высовываться из окна – соблазнительный аромат стряпни. Я понял, насколько сильно проголодался, но, так как мы отсутствовали весь день, не приходилось надеяться, что горячий ужин будет ждать нас в духовке, когда мы вернемся.

– Я тут подумал, – сказал я Чаве и Сикине, – почему бы нам не поужинать где-нибудь в городе за мой счет? Вы ведь потратили целый день, развлекая меня.

– Ой, нет! – воскликнула Сикина. – Но мы не можем. Нас ведь ждет Зама.

Насколько я понял, мы направлялись в гости к замужней дочери Чавы и Сикины. Она и ее супруг приготовили для нас грандиозный ужин.

Это был многолюдный и шумный прием. Помимо Замы, ее мужа и трех их маленьких детей за столом оказались еще и соседи, заглянувшие поздороваться. Играла музыка, моя чашка пустела и наполнялась вновь, а на тарелке лежала гора еды. Пока дети играли во дворе, я засмотрелся на шестилетнего сына Замы по имени Емэ. Он был чуть младше Адама, но его звонкий смех и то, что он ни секунды не мог спокойно усидеть на месте, напомнили мне моего сына. После еды, пройдясь по дому, я вышел на пыльную улицу, где было немного потише. Я попытался позвонить домой, но с тех пор, как я приземлился в Мексике, связь была неважной, и я не смог дозвониться. Я написал Адаму сообщение:

Привет, приятель!

Я видел здесь совершенно потрясающие вещи. Когда будет время, я обязательно расскажу тебе о них. Но прямо сейчас я просто хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя.