Робин Шарма - 9 тайных посланий от монаха, который продал свой «феррари»

– Да, да, – не сдержался я, – но это не похоже на путешествие. Это больше похоже на бессмысленный аттракцион. За последние пару дней я успел побывать в разных концах света… Буэнос-Айрес, Стамбул, Париж… И Бог знает где я окажусь завтра или на следующей неделе.

– Хм, да уж. Это, должно быть, очень тяжело, – мягко посочувствовала Аямэ. – Но знаете, как говорят? Не важно, куда ты направляешься, важно, кем ты станешь.

Я был не в настроении выслушивать проповеди.

– Что с вами со всеми? – выпалил я. – Вы все твердите одно и то же. Прямо как Джулиан.

Аямэ выглядела скорее удивленной, чем обиженной:

– Что тут странного? Мы все добрые друзья Джулиана и многому у него научились. Благодаря ему мы все изменили свою жизнь.

– Ну что ж, – я все еще был раздражен: – Моя жизнь тоже меняется, но я не уверен, что в лучшую сторону. На работе все катится к черту. И моя жена…

Тут я замолчал. Я не хотел об этом говорить. Я не хотел думать о том, что я потерял в жизни. Мою жену. Сына. Багаж.

Помолчав немного, Аямэ заговорила снова.

– Должно быть, вы тоже волнуетесь за Джулиана? – спросила она.

– Что? – удивился я.

– Раз он попросил вас собрать все эти талисманы, они, наверное, очень нужны ему. Вас не беспокоит мысль о том, зачем они ему понадобились? Мысль о человеке, который нуждается в помощи?

Последнее время я совсем об этом не думал. Что, если Джулиан не сказал мне всей правды про маму? Что, если она больна? Мама из таких людей, которые, как кажется, живут беззаботно. Я только лет в двенадцать понял, что она тоже может заболеть, как и все остальные.

Но, даже если дело не в маме, это может быть моя сестра, Кира. И хотя она на два года младше, я всегда думал, что она более ответственная. Именно она помогала маме, когда умер отец, она напоминала мне о мамином дне рождения или говорила, чтобы я ей позвонил или приехал. Она поддерживала со мной связь, она разбиралась со всеми проблемами в нашей семье. Сказала бы она мне, что больна или что ей нужна помощь? А кроме нее были еще мои тети, дяди и кузены.

И, даже если человек, которому потребовалась помощь Джулиана, не был членом нашей семьи, значит ли это, что я не должен относиться к заданию с той же ответственностью? В последние дни я был полностью поглощен только своими переживаниями.

– Да, – сказал я, хоть и без должной степени откровенности, – я, конечно, тоже беспокоюсь.

Прошло несколько минут, прежде чем Аямэ заговорила снова.

– Уже почти восемь утра, – сказала она. – Возможно, вы бы хотели немного отдохнуть.

Поезд по сравнению с самолетом был очень тихим. Только приглушенный гул голосов доносился откуда-то издалека. Я закрыл глаза, расслабился и не заметил, как заснул.

Я ни разу не обернулся на Аямэ, пока мы ехали в такси по улицам Киото. Уже на железнодорожной станции мы попали в современный город – я ожидал, что таким мог быть только Токио. Высокие потолки, просторные арки из стекла и металла, все блестящее и чистое, яркое и просторное. И городской пейзаж в Киото выглядел привычно – стеклянные небоскребы на фоне холмов на горизонте, вперемежку с неприметными зданиями и башнями разной высоты. Одна из башен даже напоминала Спэйс-Нидл в Сиэтле, она тоже оканчивалась небольшой площадкой в форме диска. Но теперь, пока мы петляли по улицам, все выглядело совсем по-другому. Маленькие деревянные домики, зажатые между современными кирпичными зданиями, некоторые с загнутыми черепичными крышами, другие с деревянными башнями или витиеватой отделкой. Перед многими были посажены вьющиеся растения и бонсай. Я заметил нескольких женщин, одетых в кимоно.

– В Киото много истории, можно увидеть много интересного, – рассказывала Аямэ. – Когда-то тут была столица Японии. Городу удалось избежать бомбардировок и разрушения по время Второй мировой войны. И здесь очень много храмов.

– Неужели? – спросил я, глядя в окно.

– Может быть, завтра, я смогу показать вам один из них.

– Да, это было бы замечательно, если у вас найдется время.

– А сегодня вечером, – сказала Аямэ, – мои родители хотели бы присоединиться к нам за ужином. Традиционная трапеза кайсэки .

Я замялся, прежде чем ответить.

– С удовольствием, – сказал я, – но должен вас предупредить. Я знаю, что здесь совсем другие порядки, нежели там, откуда я родом, и правила этикета довольно сложные, – мне было непросто выразить то, что я имел в виду, вспоминая сцену в аэропорту. – Я боюсь, что могу нечаянно обидеть кого-нибудь.