Джон Перри - Искусство прокрастинации - как правильно тянуть время, лоботрясничать и откладывать на завтра

Что дальше? Я перехожу к другим делам. Скорее всего, рукопись исчезает под слоем последующих заметок, писем, пустых пакетов из-под чипсов, различных записей и прочих бумаг, скапливающихся на моем столе. (См. главу «Горизонтальная организация».) По прошествии шести недель я получаю имейл, в котором издатель интересуется, когда я пришлю свой отзыв. Если мы уже работали с этим издателем, то имейл, скорее всего, придет немного раньше срока, к которому я обещал закончить. Если нет – несколькими днями позднее.

Тут я наконец начинаю действовать. Теперь во мне пробуждаются фантазии несколько другого толка. Я уже не представляю, как напишу лучшую рецензию всех времен и народов. Мое воображение рисует женщину в нью-йоркском офисе Oxford University Press , и как она с пустыми руками идет на совещание редакторов, к которому обещала представить рецензию. «Простите, – говорит она шефу, – я понадеялась на этого профессора из Стэнфорда, но он ничего не сделал». «Понятно, – говорит начальник. – Вы уволены». – «Но у меня трое маленьких детей, муж в больнице и просроченная ипотека», – говорит женщина. «Простите, – отвечает начальник, – но у нас тут не богадельня». Потом я представляю, как однажды встречаю эту женщину, и, бросив на меня испепеляющий взгляд, она говорит: «Из-за вас я потеряла работу».

А ведь есть еще автор. Может, от того, напечатают ли книгу, зависит, получит ли он место преподавателя. Может, это великая книга, шедевр, который пылится на моем столе, пока принятие решения о его публикации все время откладывается. Возможно, когда-нибудь все философское сообщество узнает, что этому достойнейшему человеку отказали в должности из-за того, что Джон Перри все никак не мог отрецензировать его рукопись – как редакторы журналов по физике, которые отказывались печатать ранние работы Эйнштейна. (Не уверен, кстати, что это установленный факт – я как-то собирался проверить, но руки так и не дошли.)

И тут я начинаю копаться в залежах записей, журналов, неоткрытых писем и после короткого приступа паники – неужели потерял? Попросить издателя прислать еще одну копию? Или соврать, мол, я думал, что уже отправил рукопись вместе с рецензией, но, видимо, бумаги были в дипломате, который у меня отобрал грабитель? – нахожу рукопись. За несколько часов я читаю материал, пишу абсолютно адекватный отзыв и отсылаю в издательство.

Итак, давайте проанализируем эту ситуацию. Прежде всего, не будем забывать, что система упорядоченной прокрастинации позволила мне воспользоваться этой рецензией для выполнения массы других полезных дел. К примеру – установить прокси-сервер. Однажды коллега по кафедре печально скажет: «Хотел бы я иметь доступ к JSTOR у себя дома, но у меня прокси-сервер не установлен». «Ха! – бойко воскликну я, – я уже недели две как установил. Работает отлично». «И как же вы нашли время?» – с восхищением спросит коллега. Я не отвечу, но посмотрю гоголем.

Кроме того, прокрастинация позволила мне отказаться от идеи сделать что-то совершенное, когда задача особого совершенства не требовала. Теоретически, на это дело у меня была масса времени, я мог пойти в библиотеку или запереться в домашнем кабинете и написать основательную, академически выверенную, идеальную рецензию на рукопись. Но когда сроки уже поджимали, времени на совершенную рецензию не осталось. Пришлось просто сесть и написать не идеальный, но вполне адекватный отзыв. Когда перфекционистские фантазии сменились видениями полного провала, я наконец-то взялся за дело.

В итоге все сложилось хорошо. Я написал рецензию, она пришла не слишком поздно, редактора не уволили, книгу взяли к изданию или нет, автор получил кафедру или нет. Правда, рецензия получилась не совершенная, но совершенно нормальная. Все это я ставлю в заслугу упорядоченной прокрастинации.

Но можно ли улучшить положение? Можем ли мы избежать эмоционального напряжения, а также бессмысленной траты времени, к которой приводят все эти перфекционистские фантазии? И мне, и издателю, и автору было бы много легче, если б я сразу сел и посвятил этому делу четыре-пять часов. Для этого мне нужно было с самого начала позволить себе сделать неидеальную работу. Можем ли мы этого добиться?

Полагаю, что можем, но для этого потребуется самодисциплина. Совсем чуть-чуть. Чтобы обуздать перфекционистские фантазии, нужно то, что я называю приоритетной очередностью. Она, как правило, подразумевает решение вопросов по степени срочности. Принцип приоритетной очередности вступает в силу при оказании медицинской помощи во время военных действий, стихийных бедствий и в переполненной приемной скорой помощи. Тут главное решить, кто из жертв безнадежен, кого можно спасти, если начать немедленно, а кому можно дать обезболивающее и заняться им позднее. Решения, о которых пойдет речь, конечно, далеко не так важны, мне просто нравится, как это звучит – приоритетная очередность. Мы же можем определить задания, которые никогда не выполним, как безнадежные, а другие резонно отложить до лучших времен. Но за многие дела лучше приняться сразу же с расчетом выполнить их как следует – может быть, даже чуточку лучше – но ни в коем случае не идеально.