Роберт Фритц - Путь наименьшего сопротивления

Задумываясь о том, насколько мир все еще подвластен подчинительно-противительной ориентации – как он действует под диктовку стратегии манипулирования конфликтом и стратегии манипулирования силой воли или стремится оставаться в зоне терпимости конфликта, – мы можем усомниться в возможности говорить о прогрессе. Разве люди принимают самые важные решения не так, как это делали шесть веков назад?! Да, технологии претерпели изменения, но разве мы как человеческие существа продвинулись хоть сколько-нибудь вперед?

Но кое-что все же меняется. Крупнейшая из перемен касается, наверное, взаимоотношений власти и индивида. Мы наблюдаем тенденцию к децентрализации власти. Все больше людей располагают все б о льшими ресурсами. Нашу эпоху не назовешь эрой великих лидеров или эрой больших групп, хотя в 60‑х многие на это надеялись. Тогда считалось, что эра Водолея возвестит о стирании индивидуальных различий и слиянии воедино массового сознания жителей «глобальной деревни». Но когда маятник исторических колебаний качнулся в обратную сторону, групповые ценности идеалистически настроенных людей 60‑х – начала 70‑х годов уступили место эгоцентричным ценностям поздних 70‑х и ранних 80‑х. Хиппи превратились в яппи [43]. Люди с левыми политическими взглядами и активной гражданской позицией, чья юность пришлась на 60‑е, стали родителями поколения молодых консервативно настроенных республиканцев. Может, пламя демократических устремлений потухло под ветром перемен в политике?

Нет, демократия – не политическая система, а идеал. Идеал, который можно описать двумя словами: «свобода личности». Когда идеал восторжествует, систему государственного управления можно будет структурировать так, чтобы общество двигалось именно в таком направлении. Если личность свободна, она способна делать выбор и объединиться с другими личностями ради общего блага, ради достижения общей цели, а также ради защиты и торжества общих интересов. Именно из свободы рождается естественное желание порядка. Идеал свободы всегда рассматривался как вопрос политический, или государственнический. Однако такая его постановка выводит на первый план систему. В рамках подчинительно-противительной ориентации свобода должна прийти со стороны системы. Не система должна быть построена для поддержания идеала свободы, а наоборот: системе вменяется обязанность генерировать идеал свободы. На самом деле никакая система не будет делать это. Не стоит этого ждать.

Когда система (государственная, корпоративная, общественная) перестает исполнять свою функцию – служить достижению поставленных перед ней целей, – она начинает обслуживать только собственные интересы. Мы избираем законодателей, чтобы они писали законы. Каждый год на свет появляется все больше новых законов, и при этом множество старых сохраняют силу. Возникает потребность в большем количестве юристов. Мы плодим «технократов» законности, а не поборников справедливости. Когда такими идеалами, как свобода, справедливость, общее благо и сострадание, начинают заведовать бюрократы, смысл теряется. Система способна воспроизводить себя и двигаться «на автопилоте». Укоренившись, бездумность и беспечность начинают порождать еще б о льшую бездумность и беспечность. Центральная власть во многом лишилась доверия, в том числе из-за войны во Вьетнаме, Уотергейтского скандала [44]и политического лицемерия. Произошла драматическая перемена. Мы больше не полагаемся на правительство и не ждем от него свершений, не надеемся, что оно раздвинет границы и построит великое общество. Большинство людей больше не ожидают от правительства и политиков демонстрации лидерства. В наши дни настоящие лидеры, за редким исключением, появляются из низов, и политики – последние, кто могут с ними сравниться. В этом одна из причин, почему в сфере политики и государственного управления стало мало поистине выдающихся людей. Просто история творится уже не там. Процесс децентрализации власти происходит и по этой причине. Децентрализованная власть может вызвать замешательство у тех, кто привык к централизованной власти, но не у молодого поколения.

Так может ли личность быть свободной? Когда человек находится в структурном конфликте, его действия диктуются структурой. Могут ли люди быть свободны независимо от политической ситуации? Да – в той степени, в какой они способны изменить структуру, и эта перемена окажется осуществлена их руками. Если бы люди были «механистическим» продуктом структуры, условий существования или психологии, они не могли бы стать свободными. Есть небольшая группа людей, которая верит в обратное, но она не выражает мнение артистического сословия мира, всех людей искусства, которые понимают разницу между выбором, то есть решением, и последствиями, с одной стороны, и предопределенностью – с другой. Свобода личности может быть поддержана системой, но не может быть создана системой. Как прекрасно сказал Роберт Фрост в поэме «Как трудно не принять венца, когда велят твой дух и обстановка»: