Уэйн Дайер: Как поверить в себя

Это вовсе не означает, что преступники не должны сполна привлекаться к ответу за свои деяния. Но я-то здесь говорю с вами, а не с преступниками.

Сочувствие к другим невозможно, если вы уверены в том, что отдельны и отличны от других человеческих существ. Когда вы поймете, По-настоящему, всем сердцем поймете, что мы связаны со всеми другими, даже с теми, кто творит зло, тогда вы будете обладать полным соответствием всему целому, называемому Существом Человечества. С этим новым осознанием приходит способность прощать, и именно поэтому духовные наставники говорят о способности прощать как о направляющем принципе в жизни. Они знают, что те, кто шлет вовне ненависть, просто исходят из того, где они находятся и как они мыслили до этого момента. Просветленный человек достаточно уверен в собственной божественности, чтобы не судить себя никоим отрицательным образом из-за действий других.

В самом деле, прощение является высочайшим достижением человека, потому что оно демонстрирует истинную просветленность в действии. Оно показывает, что человек находится в гармонии с самой сутью Вселенной, с энергией любви. Это способность отдавать любовь вовне в самых трудных обстоятельствах.

Люди, служащие нам примером для подражания, напоминают нам, что тот, кто выбирает творить зло другим, не знает, чту делает . Потому что мы не можем оправдать того, чего не имеем, и отдаем только то, что имеем, и это верно как ничто другое, что я знаю о людях. Если мы отдаем ненависть или зло, это потому, что только это мы и имеем. Невозможно человеку, имеющему внутри только любовь, отдавать ненависть. Вот почему ваша способность прощать приходит к вам автоматически, когда вы становитесь воистину пробужденным.

Марк Твен очень красиво писал об этом: «Прощение – это пыльца, которую фиалка оставляет на раздавившем ее колесе». Прекрасный образ, и вам следует держать его в уме, когда вы будете работать над этим универсальным принципом прощения.

Стоя перед могилой отца в 1974 г., я еще не осознавал предстоящих мне перемен и вызовов, но я уже знал, что участвую в какой-то очень величественной драме. Разговаривая с отцом со слезами на лице, я чувствовал какую-то перемену в себе, и к тому времени, как я покинул штат Миссисипи, я уже осознавал себя новым человеком. Я знал, что каким-то необъяснимым образом был послан к этой могиле с определенным умыслом. Прощение, то есть исправление моего неправильного восприятия, из-за которого я носился столько лет со своей ненавистью по всему свету, освободило меня, дав возможность заняться теми делами, что поджидали меня. Я создал жизнь волнующую, изобильную, в любом смысле этого слова, жизнь любви, о какой прежде ничего не знал.

Я писал, говорил, записывал кассеты, много выступал в средствах массовой информации за эти годы. Я стал регулярно появляться на национальном телевидении, выступал перед большими аудиториями и зарабатывал больше денег, чем когда-либо мог вообразить. Потом однажды я получил письмо, которое подвергло мой вновь обретенный экстаз настоящему испытанию. Это было заказное письмо от одного адвоката, извещавшего меня, что против меня возбуждено судебное преследование. Хотя я чувствовал, что это преследование совершенно беспочвенно, оно повергло меня в шок. Никто никогда не угрожал мне иском, и у меня даже не было адвоката.

Потратив на юридические баталии тысячи долларов и почти два года времени, я понял, что возвращаюсь к старому, становлюсь мстительным. Злость, которую я испытывал, наполняла меня яростью, разрушавшей меня. Я плохо ел. Я потерял много фунтов веса. Все это время я чувствовал себя ужасно, а гнев продолжал владеть мною. Я чувствовал себя последней жертвой. Ни дня не проходило, чтобы я не мыслил сердито: «Почему это происходит? Почему это не исчезнет?»

Потом однажды вечером, после того как я выступил перед большой группой людей и рассказал им историю, как простил своего отца на его могиле, и обо всех событиях, приведших меня к этой могиле, меня озарил прекрасный внутренний свет. До меня наконец дошло, что ключ ко всему – прощение. Не ненависть, не злоба, но прощение. В этот момент все, что касалось того злополучного судебного процесса, кануло для меня в прошлое. В ту ночь я впервые за долгое время нормально выспался. Я думал о людях, которые несправедливо преследовали меня, и слал им прощение. Наутро я окончательно довершил акт прощения. Я больше не собирался участвовать в этом абсурде. Я выпустил из себя мысли о каких-либо проблемах, с которыми мог сталкиваться, и вместо этого сосредоточил все свое мышление на вовлеченных в это процесс людях. Мое сердце открылось им, и я изгнал все гневные мысли. В то утро я послал им всем цветы и набор книг. Я уведомил своего адвоката, что оплачу все счета по этому делу и что ему следует просто отстраниться от участия и больше ни на что не реагировать. Мои мысли, прежде наполненные гневом, почти мгновенно обратились в любовь. Я сердцем знал, что смогу справиться со всеми непредвиденными обстоятельствами, которые могут возникнуть из этого дела, и что все закончится прекрасно.