Стюарт Браун - Игра. Как она влияет на наше воображение, мозг и здоровье

Подростковый возраст часто оказывается временем, когда детей заставляют быть серьезными, «позабыть детские забавы» и готовиться к жизни в мире взрослых. И все же я бы сказал, что оставаться игривым сообразно своему возрасту, одновременно принимая на себя необходимые обязательства, – одна из самых важных задач в этот период.

Что же это на самом деле значит? Как можно оставаться игривым, когда столько нужно сделать? Детям необходимо делать домашние задания, помогать по хозяйству, заниматься спортом. Во многих семьях они еще и работают после школы. Если спросить некоторых подростков, не слишком ли перегружена их жизнь, они посмотрят на этот список и скажут: да, да, да, я делаю все это.

Часто осознание, что детям необходимо трудиться и многого добиваться, но в то же время достаточно играть и находить собственные поводы для радости, приходит во многих семьях, когда их отпрыски достигают возраста старших классов школы. Эта задача никогда не бывает ни легкой, ни простой. Родители чувствуют себя обязанными предоставить детям наилучшие возможности, и многие очень стараются, чтобы обеспечить детям прекрасное образование и впечатляющее резюме к концу предпоследнего класса. Однако эта модель «нормальна, но нездорова», как говорит мой игривый друг доктор Боуэн Уайт. Каковы же альтернативы? Я советую разрешить детям сделать личный выбор под вашим мудрым руководством. С раннего возраста проследите, чтобы им были доступны разные возможности проявить себя (начинать надо задолго до старших классов), и поощряйте каждую игровую модель, возникшую из естественного выбора, проявившегося в раннем игровом поведении ребенка. Родители Джиллиан Линн, танцовщицы и хореографа, увидели этот ранний талант (который сначала выглядел как большая проблема) и поощрили его. Родителям, педагогам, руководителям компаний и прочим людям нужно рассмотреть имеющиеся данные и понять, что долгосрочные жизненно важные навыки и приятное ощущение самореализации – и да, производительность – в основном развиваются благодаря деятельности, связанной с игрой, а не принуждению.

Настоящее мастерство приходит в течение жизни благодаря внутреннему игровому компасу. Если родители и учителя слишком давят на детей, добиваясь высоких показателей, дети не чувствуют себя компетентными и не творят исходя из внутреннего ощущения.

Чем бы ни объяснялось требование попасть в университет высокого уровня – родительскими амбициями, культурными установками или экономически обусловленной необходимостью постоянно двигаться вверх по карьерной лестнице, – в результате многие старшеклассники отказываются от всего, что им нравится, ради безупречного резюме.

Выпускник Гарварда Майкл Уайнрип пишет, как, работая в приемной комиссии этого университета, проводил собеседование с блестящим абитуриентом. Несмотря на высокий средний балл, отличный результат теста SAT [20], волонтерскую работу в местном хосписе и отказ от летних каникул, чтобы учить чтению заключенных в местной тюрьме (другими словами, безупречное резюме), это был еще один подросток, который, весьма вероятно, не пройдет отбор – слишком уж много таких «совершенных» детей подают документы. Родители об этом знают и ждут, что дети станут еще совершеннее. И эти дети испытывают экстремальное давление. Недавно в The New York Times опубликовали статью о старшей школе, где дети не ходят на завтрак, чтобы уделить больше времени учебе и повысить свои шансы поступить в вузы. И как пишут в журнале Slate, «те, кто по максимуму соблюдает правила, часто получают вознаграждение: ребенок, который изучает пятнадцать предметов по университетской программе, играет на кларнете в трех оркестрах, а летом работает в лагере камбоджийских беженцев, да еще всю зиму не ходит на завтрак, имеет больше шансов попасть в университет, чем ребенок, который после школы пинает мяч на пустыре по соседству».

Все это демонстрирует недостаточное понимание того, насколько свободно выбранная деятельность, основанная на игре, влияет на долгосрочную удовлетворенность жизнью. Около десяти лет я каждую осень провожу семинар по игре для группы заранее отобранных второкурсников Стэнфордского университета, после того как они проходят интенсивную лидерскую программу. Эти студенты неизменно умны, но по мере того, как в последние годы конкурс в Стэнфорд все время повышается, они становятся все менее самостоятельными. По крайней мере, мне кажется, они все реже и реже, чем в прошлом, переживают спонтанную радость. Кажется, знаний у них больше, но эти знания сочетаются с непрерывной работой радара, указывающего, как понравиться преподавателям. За редким исключением, они страдают от хронической слабовыраженной игровой депривации и так привыкли к суетной, полной стресса высокопроизводительной жизни (хотя при этом остаются детьми), что не понимают, чего лишились в погоне за высокими оценками и успехом.