Ог Мандино - Выбор

От избытка чувств я раскрыл объятия, и женщина приникла ко мне. Я почувствовал, как вздрагивает ее хрупкое тело. Наконец она подняла голову, заглянула в глаза и прошептала:

– Чтоб вам ногу сломать, мистер Кристофер.

К НАЧАЛУ МАРТА МЫ НЕПЛОХО ОБУСТРОИЛИСЬ. Тодд и Гленн быстро сообразили, насколько можно затянуть завтрак, чтобы потом, пулей сбежав с холма, успеть на желтый школьный автобус мистера Флэннери. Изо дня в день, проводив детей, мы с Луизой занимались насущными проблемами, из-за переезда казавшимися нескончаемыми.

Позже, когда Луиза стала ежедневно уезжать в Кин за новыми занавесками и сотнями других хозяйственных мелочей, потребность в которых, с точки зрения мужчины, возникает словно ниоткуда, я принялся распаковывать коробки с книгами, расставляя их по полкам маяка. Наконец все они обрели свои места – свыше трех тысяч томов в разноцветных обложках, заполнивших снизу доверху окружность внутренних стен. От одного их вида дух захватывало.

На нижних полках, до которых было рукой подать с неотшлифованного гранитного пола, я разместил любимые и самые ценные книги о том, как добиться успеха. За последний десяток лет мне удалось собрать свыше семидесяти уникальных изданий, таких как «Лекции молодым людям» Генри Уорда Бичера, «Помоги себе сам» Сэмюэля Смайлса, «Оборванец Дик» Горацио Элджера, «Алмазные поля» Рассела Конвелла, «Как завоевать друзей и оказывать влияние на людей» Дейла Карнеги, «Как преодолевать трудности жизни» Александра Энтони и «Сила позитивного мышления» Нормана Винсента Пила. Все сочинения я приобрел у продавца антикварных книг с Бостонс Бикен-стрит.

Прежде чем опустела последняя коробка, я приступил к работе над собственной книгой. Отстранившись от внешнего мира терпким запахом сосновых досок, я и не заметил, как за стенами маяка вымахали сугробы высотой под три фута. К старому раздолбанному «Андервуду» Джошуа Кройдона удалось приноровиться за пару дней. Скорость машинописи оказалась приемлемой – спасибо курсам, которые посещал по настоянию матушки еще старшеклассником. Похоже, сей некогда приобретенный навык является одним из тех, что остаются с вами навсегда, – как езда на велосипеде или плавание.

Матушка. После стольких лет забвения, должно быть, перестук клавиш печатной машинки навеял воспоминания о ней и годах отрочества. Отчасти это мешало сосредоточиться, особенно в первые дни уединенного творчества.

Матушка, веснушчатая ирландка с темно-рыжими волосами и зелеными глазами, с детства убеждала меня в том, что я когда-нибудь стану писателем. «И не просто писателем, – с энтузиазмом восклицала она, – а великим писателем!» Откуда и почему зародилась у нее эта фанатичная идея о будущем единственного сына, я никогда не спрашивал, но со своей стороны всячески поощрял. Не для того, чтобы угодить. Мне просто нравилось слушать яркие описания чудесной жизни великого писателя, каким стану. Она заставляла меня читать Киплинга и Эмерсона, когда одноклассники маялись над детской серией образовательных книг «Дик и Джейн». И задолго до того, как им пришлось корпеть над первым школьным сочинением, я уже, забавы ради, писал рассказы с развязкой в стиле О’Генри.

Где-то с середины последнего года обучения в средней школе наши с матушкой грандиозные планы стали претворяться в жизнь. Я подал документы и был принят в Университет Миссури. Решили, что там наилучшим образом преподают журналистику, вот и выбрали, предварительно проштудировав с сотню каталогов разных высших учебных заведений. При обсуждении моего будущего отец, честь и хвала ему за это, никогда не вмешивался в разговор. Он молчаливо сидел с сияющими от гордости глазами.

Спустя шесть недель после моего окончания школы храброе сердце матушки остановилось. Ничто не предвещало несчастья. Всего мгновение до того она готовила мне сэндвич с тунцом и салатом и вдруг внезапно рухнула у моих ног. Без слов прощания. Молча.

Наша мечта была зарыта вместе с нею. Не в силах справиться с жестокостью судьбы и вопреки слезным мольбам отца, я отбросил все помыслы об университете и карьере писателя, посвятив себя торговле, где изрядно преуспевал, пока двое парнишек в пижамах не преподнесли поздравительные открытки ко Дню отца, что повлекло за собой переосмысливание жизни.

Без сомнения, среди творческих профессий писательство является наименее привлекательной. Немногие из нас ваяют скульптуры, рисуют на холсте и сочиняют музыку, но всякий пишет: письма, приглашения, списки покупок, а то и просто ставит росчерк на чеке. И нет ничего необычного, когда всякий человек вне зависимости от пола, но с завышенной самооценкой уверен, что при наличии свободного времени и желания произведет на свет удобоваримую книгу или статью.