Норман Винсент Пил - Новое позитивное мышление

Однажды я выступал с речью в нью-йоркском клубе «Rotary», где Бейнбридж был президентом, а я – рядовым членом. Наши собрания обычно заканчивались в 13:45, поскольку все члены клуба являлись бизнесменами и специалистами в разных сферах и им нужно было соблюдать расписание. Бейнбридж, у кабинета которого всегда стояли очереди пациентов, рассчитывал, что первого больного примет в 14:00. «Давай, Норман, – сказал он нетерпеливо, – поймаем такси и поедем к моему офису вместе. Ты сойдешь там и окажешься в пяти минутах ходьбы от своего офиса». В 13:50 мы уже подъезжали к большому кирпичному дому в парке Грамерси и вскоре оказались в кабинете доктора. А в фойе Бейнбриджа ждала внушительная толпа пациентов.

«Ты произнес отличную речь, – сказал он. – Выложился, похоже, полностью. Вероятно, ты испытывал большое напряжение, во всяком случае, я так точно, и нам нужно немного расслабиться. Давай отдохнем, вернем себе былую энергию и бодрость, компенсируем те огромные затраты сил, которые мы понесли». Говоря это, он сел в большое кресло, вытянул ноги вперед и свободно свесил руки с подлокотников, а голову опустил на спинку. «Делай, как я», – предложил он. Я опустился в кресло рядом с ним.

После минуты тишины Бейнбридж сказал: «Мир и спокойствие наполняют нас. Сейчас происходит обновление наших физических тел. Мы восстанавливаем себя в каждой части и восстанавливаем способность контролировать энергию, достаточную для наших нужд». Последовал еще миг тишины. Затем доктор сказал в своей добродушной манере: «Хорошо, теперь мы готовы к напряженной работе. Это был рецепт для тебя, мой друг». Доктор пригласил первого пациента, а я погрузился в суматошный, вечно куда-то спешащий город Нью-Йорк. Я добросовестно следовал рекомендации врача, помогающей восполнить энергию, и продолжаю в том же духе уже 30 лет.

Лоуренс Таунсенд, некогда – посол в Австрии и других странах, был высоким, гибким, сильным человеком и в свои 90 лет. Его стройная фигура выдавала военную подготовку, которую он прошел в молодости. Лоуренс в полной мере обладал обаянием и ловкостью – качествами, которые обычно ассоциируются с дипломатической службой. Он был близким другом ныне покойных короля Георга V и королевы Марии. Я довольно часто общался с Лоуренсом в его последние годы и однажды посетил его во Флориде.

Я застал Лоуренса в его убежище для медитации, которым служил просторный сад. Ограда из крашеного дерева создавала нечто вроде хижины без крыши, полностью открытой солнцу. Лоуренс был в купальных трусах, и я заметил, что его кожа была гладкой, тело – мускулистым, загорелым, без признаков дряблости. Взгляд Лоуренса сохранял ясность, а его лицо расплылось в улыбке, когда он приветствовал меня.

– Извините за столь неформальный прием, но я выполняю свой ежедневный обряд, который дает мне бодрость и энергию. Именно так я поддерживаю силы, когда приходится испытывать большие нагрузки, – объяснил хозяин. – Позвольте мне на минуту удалиться, я оденусь, и мы пообедаем.

– Нет, Лоуренс, не останавливайтесь. Я бы и сам хотел перенять хороший обряд, восстанавливающий бодрость и дающий энергию. Пожалуйста, позвольте мне понаблюдать за всей процедурой.

Таунсенд, будучи польщен и крепко веря в положительный пример, ответил:

– Хорошо, вот как все делается.

Он встал прямо – так, чтобы, по его словам, «достичь небес макушкой». Потянувшись, Лоуренс сбалансировал позу, весь подобрался, а затем высоко поднял руки, «достав пальцами до неба». После чего последовали достаточно привычные упражнения, и я заметил сильные мускулы, переливающиеся под кожей.

«Ну что ж, физическая часть закончена», – сказал он. Никаких тебе признаков одышки или утомления. «Теперь перейдем к более важному – ментальным и духовным упражнениям». Таунсенд все еще стоял навытяжку. Он произнес следующие фразы, которые я записал слово в слово. Впоследствии я повторял их так часто, что, даже когда запись куда-то исчезла, слова остались в памяти: «Господи Боже Всемогущий, мой Создатель и Отец Небесный, как солнце с небес сияет и обновляет мое тело, так сияние Твоего великого Духа согревает мой разум и мою душу, вновь и вновь наполняя меня силой Твоей чудесной милости». Лоуренс использовал величественные слова, и они звучали весьма торжественно: «Ныне я опустошаю свой разум, изгоняя из него всяческую мысль, идею и воспоминание, которые не вступают в гармонию с Твоей благостью. Ныне я удаляю из сознания все самолюбивые, злые и пустые мысли. Я отрекаюсь от всех отношений, не отмеченных печатью благородства, от всех страхов и всяческих признаков злой воли и негодования. Поскольку ныне мой разум освобожден и очищен от всех нездоровых мыслей, Ты наполняешь его мыслями о добре, любви и вере. Спасибо Тебе, Господи, ибо в сей момент я могу чувствовать Твою силу, которая освежает и обновляет меня. И она столь блага! Спасибо Тебе, о, спасибо Тебе».