Сет Годин - Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь?

Эта стратегия кажется правильной. Зачем обнажаться, чтобы стать уязвимыми для критики, оскорблений и насмешек, если можно от этого защититься?

Эта стратегия кажется правильной, потому что последние сто пятьдесят лет нам внушали все это.

В действительности же она неправильная.

Без криптонита Супермен ничего не значит, поскольку без своей ахиллесовой пяты – вероятности в какой-то момент оказаться слабым и уязвимым – он показался бы нам скучным и однообразным.

Люди, находящиеся у власти или руководящие крупномасштабными организациями, редко позволяют себе открывать правду, которая могла бы поколебать их статус-кво.

А статус-кво – это нечто замечательное, открывающее для нас кормушку, обеспечивающее нам безопасность и ограждающее нас от бурь и проблем реального мира. Люди, всецело занятые поддержанием своего статус-кво, – это компетентные люди, получающие радость от своей компетентности. А неприятная истина может ворваться в этот уютный мир и все разрушить.

Проблема не в том, ищут они эту истину или нет. Она, невзирая ни на что, находит их сама. Экономика, культура и рынок все равно выявят эту истину, а затем начнут действовать, чтобы нарушить статус-кво. Рано или поздно победит реальность.

Творческие люди никогда не перестают искать скрытые за красивым фасадом тревожные истины. И, когда обнаружится реальность, они не будут удивляться, поскольку видели ее приближение. А порой и трудились, чтобы это поскорее произошло.

Если в вашей работе сомневаются лишь немногие, значит, то, что вы создаете, не потрясет этот мир.

Индустриальная эра создала для нас зону безопасности, в которой мы делали то, что нам приказывали, и получали то, что нам за это обещали.

Неудивительно, что сочетание солидных доходов (благодаря мощному производству нашей индустриальной системы) и издревле укоренившегося страха перед риском (наследие миллионов лет, проведенных в суровых условиях жизни в дремучих лесах и джунглях) привело к тому, что каким-то магическим образом зона безопасности совпала с зоной комфорта. Это способствовало созданию доходных рабочих мест и не могло рассердить нас, ведь нам за это платили.

Но, по мере того как закатывалось солнце индустриальной эры, начала создаваться новая безопасная зона – для людей творческого труда. Изменения никогда не осуществляются с легкостью, но это изменение дается особенно тяжело, поскольку оно означает движение от чего-то установившегося к живому человеку, нашему подлинному «я», к чему мы не привыкли.

Но самое неприятное в этом то, что ценой творчества является уязвимость. Когда мы берем ответственность на себя, то оказываемся в центре внимания, выходим вперед – и становимся легкой мишенью. А у многих людей уязвимость вызывает чувство стыда, которое, как открытый нерв в зубе мудрости, иногда лучше не трогать.

Через час я должен быть на сцене. В зале, куда меня пригласили выступить с речью, ожидают шестьсот человек. Одеваясь сегодня утром, я вдруг спохватился, что забыл взять в поездку свой парадный пиджак.

Конечно, этому есть объяснение: когда я выходил из дому, на улице была 40-градусная жара. Кто в такую погоду думает о пиджаке? И все же…

Обычно я не волнуюсь перед выходом на сцену. Ведь я выступал уже более тысячи раз, а после десятка выступлений к этому привыкаешь и страх проходит. Но сегодня я чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Для меня как человека, часто выступающего перед публикой, пиджак – это что-то вроде доспехов. Он играет ту же роль, что и занавес или будка суфлера, отделяющая сцену от зала. Он защищает меня от слишком близкого психологического контакта со зрителем. Отутюженный пиджак визуально подчеркивает, что я оратор, а это значит, что любой парень, сидящий в первом ряду, находится уже совсем в другом пространстве, нежели я.

Не создастся ли теперь впечатления, что я проявляю неуважение к аудитории, выйдя на сцену примерно в такой же одежде, как и любой из тех, кто сидит в зале? Не будет ли мне стыдно вот так стоять перед ними и делиться своей точкой зрения относительно того, как они могли бы лучше устроить свою жизнь? Какое у меня право чему-то поучать этих взрослых, самостоятельных людей, наверняка не обделенных талантами, специалистов в своем деле?