Эрих Фромм: Анатомия человеческой деструктивности

Понятие «живые структуры» – это дословный перевод с английского выражения «living structures», которым Фромм в свое время пользовался при переводе выступления Г. фон Гентига о некрофилии, которую тот определял как страсть к «насильственному разъединению, разрыву живых связей».

Это главный тезис Альберта Швейцера, одного из главных пропагандистов «любви к жизни» – к человеку, доказавшего ее и словом, и делом.

Я в начале книги подробно говорил о том, что психоаналитическая теория агрессии претерпела радикальные изменения, когда Фрейд вместо категории либидо ввел новую дихотомическую пару влечений: эрос и влечение к смерти. В прежней версии сексуальность была категорией из области физиологии. Речь шла о механизмах (возбуждение эрогенных зон, напряжение, удовлетворение и спад; напряжение – разрядка). Инстинкт жизни или смерти, напротив, не связан ни с телесными зонами, ни с механизмами напряжения – разрядки; здесь речь идет о категории витальности как таковой, т. е. о биологическом понятии жизни. И Фрейд никогда не пытался перекинуть мост между двумя концепциями, а семантическое единство он сохранил благодаря отождествлению понятий: жизнь – эрос (любовь) – сексуальность (либидо). В предложенной мною гипотезе я попытался соединить обе версии теории Фрейда (раннюю и позднюю). Для этого я выдвинул предположение, что некрофилия представляет собой злокачественную форму анального характера, в то время как биофилия – это полностью развитая форма «генитального» характера. При этом, разумеется, следует помнить, что я, пользуясь понятием «анальный» (производительный, продуктивный) характер, сохраняю клиническую терминологию Фрейда, но не разделяю его идею о физиологических корнях этих страстей.

Весьма успешно этот тест для диагностики некрофилии применил М. Маккоби.

В этом описании я опираюсь на две важнейшие работы – Б. Смита и В. Мазера. Кроме того, я использовал данные Кубичека и самого А. Гитлера. Но книга Гитлера писалась в пропагандистских целях, и потому в ней много лжи. А к Кубичеку тоже надо относиться с большой осторожностью, ибо он был другом юности Гитлера, обожал его и восхищался им, когда тот уже был у власти. Мазер не очень точен в использовании источников. Зато Смита можно считать весьма объективным и надежным источником данных о юности Гитлера.

Некоторые исследователи проблемы детского аутизма (заостренность своем "Я") установили, что вмешательство извне обусловливает развитие аутизма.

Как известно, психоаналитики не раз пытались найти объяснение жестокости Гитлера. Во-первых, существует ортодоксальный анализ В. Лангера, который первоначально создавался как секретный отчет для Службы стратегической разведки. Во-вторых, известно исследование Ж. Бросса.

Лангер приводит несколько важных аргументов, но у него в то время было все же мало материалов, да и теоретические установки его мешают объективному анализу. Он особо подчеркивает, что привязанность к матери в раннем детстве сформировала у Гитлера очень сильный Эдипов комплекс (т. е. желание убить отца). Кроме того, Гитлер якобы оказался свидетелем сексуальных отношений своих родителей, которые он интерпретировал как «жестокость» отца и «предательство» матери. Однако в семьях, где недостаточно много комнат, мальчики очень часто бывают «наблюдателями» половых сношений, и потому трудно согласиться, что столь распространенное явление может явиться причиной возникновения экстраординарного характера, не говоря уже о таком анормальном типе, как Гитлер.

Исследование французского психоаналитика Ж. Бросса «Гитлер перед Гитлером» отличается большей глубиной и убедительностью. Бросс обнаруживает и пытается объяснить гитлеровскую ненависть к жизни – и в этом отношении его выводы созвучны тем, которые читатель встретит на страницах нашей книги. Но недостаток Бросса состоит в том, что он пытается втиснуть результаты своих исследований в терминологические рамки теории либидо. Главное подсознательное влечение Гитлера, пишет он, «состояло в том, чтобы убить не только отца, но и мать, т. е. убить родителей, соединенных половым актом... Объектом вытеснения у Гитлера было не столько его рождение, сколько зачатие, т. е., другими словами, половое сношение родителей; причем речь идет не о той сцене, свидетелем которой он мог оказаться в детстве, а о той, которая имела место в прямом смысле слова до него... о сцене, которая ему была отвратительна, которую он в своем воображении отвергал, но от которой не мог „избавиться*, ибо потенциально он сам в ней участвовал – ведь это было его зачатие... Его ненависть к жизни – это не что иное, как ненависть к акту, в котором его родители дали ему жизнь...“ Это образное описание имеет смысл лишь как сюрреалистическая, символическая зарисовка тотальной ненависти к жизни. Однако никакого анализа причин этой ненависти оно не дает.