Роберт Уилсон: Прометей восставший, Психология эволюции

Этот отрывок напоминает мне о Сети Индры из индуистской мифологии -огромной сети, распространяющейся на всю вселенную, вертикальные линии которой представляют время, а горизонтальные -- пространство. В каждом узле этой сети находится бриллиантовая бусина -- символ одиночного существования. Сверкающая поверхность каждой бусины отражает не только каждую другую бусину всей Сети Индры, но и каждое отражение каждого отражения каждой другой бусины в каждой отдельной бусине -- бесчисленные, бесконечные отражения друг друга. Это можно также сравнить со свечой, стоящей в центре большого зала, на стенах которого размещены десятки зеркал так, чтобы в каждом из зеркал можно было видеть не только отражение свечи, но и отражения отражений во всех остальных зеркалах, повторяющиеся ad infinitum.

Одно из нескольких безусловных достоинств "Прометея Восставшего" заключается в том, что Уилсон за нейрологическими контурами Лири видит новую философскую парадигму. Фактически, это и есть реальный ответ на критику его утопической фантазии. Возможно, нам не хватит десятилетия, чтобы удостовериться в ее истинности или ложности, но это не так важно. Уже ясно, что благодаря прозрениям многих современных мыслителей крупные интеллектуальные открытия сегодня не совершаются только путем медленного, постепенного накопления небольших открытий и достижений или простого добавления новых теорий к уже существующему арсеналу почтенных трюизмов. Благодаря революционному пересмотру все старые схемы мышления трансформируются в новые, более просветленные. Иначе говоря, совершаются квантовые скачки на новые уровни восприятия.

Это согласуется с потрясающей идеей Тейяра де Шардена о том, что все живое является живым в самом полном и самом динамичном смысле этого слова. Все живое дергается, ищет, пульсирует, организуется и, похоже, осознает свое движение вверх. "Дергается" -- вот, кажется, почти точное слово. Оно напоминает миоциклонизмы в вегетотерапии Вильгельма Райха, иногда вызывающие у пациента огромное беспокойство и ощущение, что он распадается на тысячи кусочков. На самом деле, этого, конечно же, не происходит. Просто организм как бы перестраивает себя для броска вверх или вперед, в неизвестное, к более высокому порядку видения мира.

Переход на более высокий уровень функционирования -- или к более высокому нейроконтуру -- часто сопровождается значительным беспокойством или потрясениями в личной жизни, которые воспринимаются так, как будто организм разваливается на части или разрушается. Этот феномен нестабильности на самом деле представляет собой способ, которым любой живой организм -- общество, человек-примат, химический раствор и т.д. -- как бы "встряхивает" себя миоциклонизмами или другими подобными конвульсиями, чтобы образовались новые комбинации и изменения, необходимые для перехода к новым, более высоким уровням развития. Поэтому данная пространственно-временная Утопия новой области исследования приматов, возможно, все-таки имеет некоторый смысл, указывая на то, что чем сильнее возмущение или миоциклонизм, тем значительнее квантовый скачок к более высокому нейрологическому контуру. Вот, в частности, почему я глубоко убежден, что переход на новый виток спирали не будет гладким и вызовет огромные страдания и хаос.

Уилсон и Лири исходят из того, что человеческий мозг устроен намного сложнее, чем мы можем себе представить. Вполне возможно, что он действует в измерениях, чрезвычайно далеких от низших нейроконтуров и мы лишь время от времени получаем от него "подачки", необходимые нам для того, чтобы поддерживать статус-кво в воображаемом нами мире. Мозг может представлять собой многомерную структуру, рассчитанную на работу в гораздо более просторном мире, чем тот мир приматов, на жизнь в котором мы запрограммированы. Быть может, он способен расшифровывать волновые послания из других измерений, из сфер "света" и существующей здесь и сейчас осмысленной неограниченной реальности. Речь идет о реальности, которая находится за пределами наших существующих узких туннелей реальности, состоящих из наших косных восприятий и концептуализаций пространства и времени.

Если так, то "Прометей Восставший" -- это больше чем просто броское название глубокой и захватывающей книги. Этот образ относится к самой нашей попытке выйти за пределы самих себя и квантовым скачком достичь нового мира, который виден очень немногим. Уилсон -- один из тех людей, кто готовится (и, если мы позволим, поможет приготовиться и нам) к тому, чтобы найти свое место в Новом Эоне. Я закончу словами самого Уилсона: