Пётр Успенский - В поисках чудесного (Фрагменты неизвестного учения)

"Итак, возможность понять нечто зависит у людей от возможности проникнуть в экзотерический круг, где начинается понимание.

"Если представить человечество в виде четырёх концентрических кругов, то можно вообразить на окружности третьего круга четыре входа в третий внутренний круг; через них могут проходить люди механического круга. "Входы соответствуют четырём описанным ранее путям. "Первый путь - это путь факира, путь человека номер один, человека физического тела, инстинктивно-двигательно-чувственного человека без особого развития ума и сердца. "Второй путь - это путь монаха, религиозный путь, путь человека номер два, с преобладанием эмоций. Ум и тело не должны быть слишком сильны.

"Третий путь - это путь йогина, путь ума, путь человека номер три. Сердце и тело не должны быть слишком сильными, иначе они станут препятствиями на этом пути.

"Кроме этих трёх путей существует ещё и четвёртый для тех, кто не в состоянии идти ни одним из первых трёх путей.

"Фундаментальное различие между первыми тремя путями (т.е. путями факира, монаха и йогина), с одной стороны, и четвёртым, с другой, заключается в том, что первые три пути связаны с постоянными формами и общественными институтами, которые на протяжении долгих исторических периодов почти не менялись. В основании этих институтов лежит религия. Там, где существуют школы йоги, они по внешности почти не отличаются от религиозных школ. В различные периоды истории в разных странах существовали и продолжают существовать всевозможные общества или ордена факиров. Эти три традиционные пути суть постоянные пути, ограниченные нашим историческим периодом.

"Две-три тысячи лет назад существовали и другие пути, ныне не существующие; а те, которые существуют сейчас, не были так разделены и примыкали друг к другу значительно ближе.

"Четвёртый путь отличается от старых и новых путей тем, что он не бывает постоянным. Он не имеет постоянных форм, с ним не связаны какие-либо общественные институты. Он возникает и исчезает, управляемый своими собственными законами.

"Четвёртый путь невозможен без какой-то работы определённого значения, без какого-то начинания, вокруг которого и в связи с которым он только и существует. Когда эта работа окончена, т.е. Доставленная цель достигнута, четвёртый путь исчезает, т.е. исчезает в данном месте, исчезает в данной форме, продолжаясь, может быть, в другом месте и в другой форме. Школы четвёртого пути существуют для нужд работы, которая проводится в связи с такого рода начинаниями, и никогда не существуют сами по себе, как школы для целей воспитания и обучения.

"В любой работе четвёртого пути невозможно требовать механической помощи. Во всех начинаниях четвёртого пути полезной оказывается только сознательная работа. Механический человек не может выполнять сознательную работу, так что первая задача людей, начинающих такую работу, создание сознательных помощников.

"Сама работа школ четвёртого пути может иметь очень много форм и значений. В обычных условиях единственным шансом найти "путь" оказывается возможность встречи с началом такого рода работы.

"Но возможность встречи с работой, равно как и использование этой возможности, зависит от многих обстоятельств и условий.

"Чем скорее человек уловит смысл выполняемой работы, тем скорее он станет полезным для неё и тем больше получит от неё сам.

"Но какой бы ни была главная цель работы, школы продолжают существовать лишь до тех пор, пока эта работа продолжается. Когда она закончена, школы закрываются. Люди, которые начали работу, покидают сцену; а те, кто научились от них всему, чему можно научиться, и способны теперь самостоятельно продолжать путь, начинают в той или иной форме личную работу.

"Но иногда случается так, что, когда закрывается школа, остаётся много людей, находившихся около работы, наблюдавших внешний её аспект и воспринявших всю работу в этом внешнем аспекте.

"Не сомневаясь ни в самих себе, ни в правильности своих выводов и своего понимания, они решают продолжать работу. Для этого они создают новые школы, учат людей тому, чему научились сами и дают им те обещания, которые когда-то получили. Естественно, всё это остаётся только внешним подражанием. Однако, оглядываясь на историю, мы почти неспособны распознать, где кончается подлинная работа и где начинается подражание. Собственно говоря, почти всё, что мы знаем о разнообразных оккультных, масонских и алхимических школах, относится к такому подражанию. Мы практически ничего не знаем о подлинных школах, за исключением результатов их работы; да и это возможно лишь тогда, когда мы способны отличить результаты настоящей работы от подражания и видимости.